Хроника нервного тика.

Часть первая.

1.
   Странно, но одежда невзирая на то, что выглядела не обычно, тем не менее, сразу указывала, что покупалась совсем не в местных бутиках и даже не в ЦУМе, а где-то в месте, имевшем право, в силу векового авторитета диктовать самым обеспеченным людям планеты, что им следует носить и как преподносить ту или иную вещь, коль уж взялись, подчеркивая статус небожителей, выделяться среди смертных своей исключительностью. Сразу бросалась в глаза, на грани разнообразия узоров и цветов, расцветка ткани, в, безусловно, точном сочетании с неземной красоты оттенком кожи и, вообще, безупречности всех линий и пропорций восемнадцатилетней девушки.
    При свете ночных фонарей центра Москвы и синевато-ленивых мигалок двух "скорых", она, застывшая в необычной позе, была самим совершенством. Неподалёку от неё стояла редкая, дико дорогая машина, - штучная работа, перед покорёженным капотом которой курил взволнованный, похожий на владельца, парень, в одеянии таком же редком и дорогом, как и в десяти метрах его ровесник, узнаваемый медийный персонаж, пытавшийся пробиться сквозь милицейский кордон и пару телохранителей. 
    Телохранители дали ему коридор до скорой, и сошедший с телевизионных экранов юноша, сменив амплуа модного репортера на эдакого разбойника, обрушил весь свой воинственный пыл, предназначенный курильщику, на металлическую бочину "реанимации" и, применив не дюжинную силу, прорвался к редкой машине и, здесь уже, уперевшись в каменную стену охранников, преградивших ему путь к субъекту его интересовавшему, колотил всеми конечностями по автомобилю невозмутимого курильщика.
     По обеим сторонам, у примыкающего к дороге тротуара, густо усеянного свежими окурками виновника аварии, так же стояли два телохранителя, и они точно не собирались сдавать своего патрона, молодому человеку раненой девушки. 
    Пару минут назад их клиент случайно сбил дочь влиятельных людей, кажется даже не менее влиятельных, чем родители взволнованного курильщика.     
    Но все титулы и привилегии, так нужные на земле, девушке уже ни к чему. Она оставив своё тело на московской мостовой, тяжело расставалась с любимым айфоном. 
(*)
   -- Куда ты собираешься оттуда звонить? Взяла бы с собой ещё и деньги! -- шутил ангел. Его вежливого, она почему-то сразу узнала. -- Проходи!
   Ангел указал на тоннель, на столько широкий, что Юля уместившись во весь рост, подхваченная сторонней силой, помчалась вперёд на яркий, как солнце, свет, сопровождаемая приятным баритоном.
   -- Со мной у тебя, сестрица, не получится, душа у землян, даже таких чистых, все равно грешная, а значит тяжёлая и, до небесной канцелярии, только через трубу!
  Юля минуя туннель на выходе оглянулась на голубой хрусталик земли.
  -- Да, она необыкновенно красивая! -- предугадал спутник мысли девушки, -- Но посмотрела бы ты на неё лет эдак сто назад! Вообще глаз было не оторвать! Что же человек с ней сделал...
  За размышлениями вежливого ангела, Юля не заметно оказалась в просторном зале, среди большого количества суетливых людей и, предоставленная на время себе, тихо пристроилась рядом с компанией симпатичных, молодых девушек.
   "Странно, -- подумала она -- если я все правильно понимаю это не что иное, как преддверие ни то Ада, ни, то Рая, а сплошь забито юношами и девушками в цвете лет!"
   -- Да, ты все правильно думаешь, -- вступила с ней в диалог блондинка приятной наружности, но одетая не совсем обычно, -- здесь преддверие. А молодые все от того, что не зависимо от земного, существует ещё и возраст в котором ты себя ощущала наиболее счастливой. Именно такой ты и предстаешь перед небесами!
   Юля не совсем понимала блондинку, но на всякий случай улыбнулась.
  -- А ты и впрямь видно молоденькой окочурилась? Я Ольга Семеновна!
  -- Я Юля. Мне двадцать два. А тебе? -- вежливо представилась девушка с мостовой.
  -- Я совсем древняя, мне восемьдесят четыре!
  -- Восемьдесят четыре?!
  -- Да не удивляйся, я же говорю, здесь ты выглядишь на тот возраст в котором чувствовала себя счастливой!
  -- Ааа! Я не сразу поняла! Понятно теперь почему многие так одеты.
  -- Да, Юленька, на мне платье которое долго у меня единственным было. После войны трудно жили. Потом институт, замужество, дочка, внук и вот я здесь. А тебя-то как угораздило? Такая молоденькая!
  -- Дорогу перебегала на проспекте Мира!
  -- Ох уж эти лихачи! Они собьют человека, а потом денег заплатят и с них, как с гуся вода! -- вмешалась в разговор сухая тридцатилетняя женщина, сразу видно практичная до мелочей. О таких обычно в народе отзываются "мимо рта не пронесёт". -- Елена Михайловна я. Мне семьдесят два!
  -- Да обидно здесь оказаться! Мы сейчас с Антошкой, это парень мой, в поместье к нам в Ниццу собирались на самолете отца. И вот теперь такое дело.
   Елена Михайловна посмотрела на собеседницу с некоторой завистью. На земле ей люди такого достатка не встречались.
   -- А кто твои родители? -- заинтересовалась Ольга Семеновна.
   -- Папа депутат госдумы Игорь Сергеевич К-ов, слышали может!
   -- Да, слышали конечно! Хороший ваш папа такой мужчина, правильные вещи говорит, если б было побольше таких, как ваш батюшка борцов с коррупцией, глядишь, и дела бы в стране наладились! 
  Игорь Сергеевич К-ов с недавних пор, не в пример лихим девяностым, перестал особо часто мелькать на экране, отчего авторитет его многократно повышался; угадывалась возложенная на него особая миссия, вспоминалась былая мощь, предполагались сегодняшние безграничные возможности. 
  -- Лихачу тому не поздоровится, огребет по полной я полагаю! -- продолжала завидовать Елена Михайловна.
  -- Я пока на мостовой лежала, подслушала.., он тоже вроде не сирота! Отец его с "самим" на ты! -- тут Юля подняла палец наверх, к самому небу, забыв на мгновение, что именно здесь она и находится, -- И ко всему прочему они то ли родственники, то ли кумовья. Через пять минут после аварии улица сплошь была усыпана "гелендвагенами" его охранников и наших!
   -- Миронова! Чего ты стоишь? Подходи. -- подозвали из-за толстого стекла кабинки, похожей на ту, в которой меняют валюту или проходят собеседование в американском посольстве.
   В ту же минуту Ольга Семеновна немного замешкавшись подошла к окошку и предстала перед архангелом.
   -- Ну, начинай. Где родилась, где крестилась? Рассказывай, что твою душу все эти годы травило, спать не давало, чего грехом считаешь, кому жить помогала, словом все.
(**)                                                            2.
   В этот момент к Юле подошёл среднего роста мужчина, похожий на депутата Сергея Константиновича М-ова, заместителя её отца по межфракционной комиссии, но сильно помолодевший и не такой исхудавший, каким его видела в последний раз Юля!
   -- Юленька! -- удивился парень, -- Чего я вижу? И ты тоже умерла?
   Когда по Москве покатились слухи о страшном диагнозе депутата М-ова, из поля зрения он выпал и носился по всему земному шару, как угорелый, от одного мирового светила к другому. Избранник народа, выполнявший некую миссию в офисе Игоря Сергеевича, некогда пышущий здоровьем в одночасье зачах, множа слухи о своем якобы отравлении. 
   Сергей Константинович, дабы не отвлекать местных эскулапов от многочисленных отечественных пациентов, лечиться ездил в Германию, Израиль, не брезговал, однако ж, и бурятскими шаманами, прокатился по северной Африке, заглянул в Марракеш, известный как столицу колдунов-марабутов, и также не забыл навестить небезызвестный Угандских ведьм. Но от судьбы, как говорится, не уйдёшь.
   Один раз Юле даже с ужасом представилось, что все равно это когда-нибудь произойдёт и с ней тоже, а Сергей Константинович предстанет перед судом Божьим уже так скоро. Его было жалко. Она сразу же простила ему бесстыжие взгляды, так и не осмелившиеся перейти в непристойные предложения. 
   Все, кому доводилось с Сергеем Константиновичем общаться, или когда заходила о нём речь, старались, на всякий случай, мысленно его дистанцироваться. А вышло вона как: и он и она, сегодня, в один день...
    -- Что произошло?
    -- Несчастный случай! -- ответила Юля, поймав себя на мысли, что можно Сергея Константиновича уже и не дистанцироваться. 
    -- Представляю, как там убиваются твои родители! Имеется ввиду, здесь не так уж и страшно, как думалось все последнее время! Правда некоторые неудобства, отсутствие вип-зала, все в одном, общем! -- потом помолчав понимая, что несет полную чушь, добавил, -- Не скрою, Юленька, было жутко, вот так вот, помирать...
    -- Онкологические! Внимание! Все кто лечился в российских бюджетных больницах, любого вероисповедания, в не зависимости - крещёные или нет, проходите на следующий этап! Если у вас нет особо тяжких грехов, вроде преднамеренного убийства, автоматически переходите в рай!
   Юля только успела подумать с какой стати эта категория пользуется такими привилегиями, как услышала за спиной разговор двоих мужчин, один из которых уверял, что, однозначно, в наших медицинских учреждениях, при жизни, онкологические больные уже получили порцию наказания сопоставимую с муками ада и, по этой причине, будучи на земле наказанной, направляются сразу в рай.
   -- О, это кажется меня! -- оглянулся на глашатая бывший парламентарий.
   -- А вы лечились в нашей стране? -- удивилась Юля.
   -- Ну, первичный то диагноз мне в "Кремлевке" поставили! Да и потом после Германии, некоторые процедуры проходил здесь, имеется в виду, в России!
   -- Ну, как говорится, царствия вам небесного, Сергей Константинович! -- нашлась Юля.
   Сергей Константинович незаметно влился в густую, разношерстную толпу. Некоторые были одеты откровенно бедно и безвкусно, и, выделяясь на их фоне стилем и ухоженностью, депутат, сразу же, привлёк внимание архангела.
   -- Стоп! А вы куда голубчик? Для депутатов отдельная процедура! Тем паче вы за двадцать лет депутатства и довели здравоохранение до нынешнего состояния. Со всем этим вы теперь и будете ознакомлены!
   -- Я в России лечился! Есть даже соответствующая запись в медицинской карте!
   -- Это там на земле требуются записи всякие, а здесь мы так -- по старинке! Вы, сейчас, Сергей Константинович, будете заниматься таким нужным делом, -- архангел, продолжая, издеваться, опустил глаза на некий предмет напоминавший планшет и просматривал по внутренней небесной видеосвязи основные вехи земных похождений "думца". Воспроизводимое видео передавало три цвета: зеленый - благие поступки, желтый - поступки спорные и наконец красный - поступки постыдные, преступные, подлые; кино про жизнь депутата по традиции окрашивалось в красный. -- Ведь в округе, откуда вы баллотировались, из года в год, благодаря вашему невмешательству, работает очень вредное химическое производство, сильно близко расположенное к жилому массиву, благодаря чему, ваш хороший знакомый экономит на очистных сооружениях отравляющих воду и атмосферу, а также транспорте, доставляющем работников к предприятию и, как следствие, стабильно растут его доходы и процент онкологических заболеваний. Никаких медицинских учреждений никто в городке, ясное дело, не возводит, и подведомственное население мыкается по всей стране в поисках лечения. Вот вы дорогуша и будете наблюдать за страданиями больных вашего округа и чувствовать их физически! Мы имеем возможность распоряжаться временем таким образом, что прочувствовав от начала и до конца пытки одного, вы могли бы вернуться в то время, когда начались муки другого, тоже из вашего избирательного участка и, так же, "насладиться" и его мучениями. Иными словами, вы будете присутствовать и ощущать на себе все страдания больных. Видеть и слышать они вас не будут, но вас не обойдет ни одна деталь их мучений!
   -- Слушай, тут за ним ещё кое-что! -- отвлёкся от Ольги Семёновны симпатичный ангел, -- Подсобные хозяйства, Африканская чума, птичий грипп! Насильник, вор, клятвопреступник, льстец. Инициатор законов ухудшивших жизнь большого количества социальных групп! Да тут целый букет!
   -- О, Сергей Константинович! Так вы ух какой проказник! Законы то чего такие страшные инициировали... до пятнадцати лет лишения свободы, до двадцати... 
    -- Все равно они не применялись! Имеется ввиду, если человек не наглел очень сильно! 
    -- У вас там, вообще если начать разбираться, то по законам, которые вы написали, жить и не нарушать их проблематично любой социальной группе, не считая, конечно, депутатов! Это с какой целью они придуманы если противоречат здравому смыслу? Не для того ли, чтобы при необходимости любого гражданина можно было на многие годы за решётку упечь? Это сколько лет у вас там в округе Африканская чума свирепствует? 
    -- Боремся с ней, есть кой-какие успехи... -- неуверенно рапортовал Сергей Константинович.
     -- О, да! Успехи безусловно есть! Как только завизжит во дворе у селянина больше чем один поросёнок, сразу же, под предлогом эпидемии африканской чумы их уничтожают, а причина всем давно известна, чтобы, не дай Бог, поросята эти не составили конкуренцию животноводческому комплексу, тоже кстати расположенному близко к жилищам обычных людей, и принадлежащих сами знаете кому! И так уж вышло, что избиратели ваши при северном ветре дышат запахом нечистот животноводческого комплекса, а при южном отравленным воздухом с вредного производства! Ну ничего, -- он обратился уже к ангелу, -- разберёмся со всем. Куда торопиться? Так у нас ведь вечность! 
   Парламентарий поняв, что доверительный тон на ангелов не воздействовал, принялся возражать, что они не имеют права, у них нет доказательств и все эти обвинения голословны и лишены всяких юридических оснований.
   -- Не нужны доказательства! И фракция ваша вам не поможет! Просто идите смотреть кино! Фильм ужасов, сценарий которого вы, сами того не подозревая, и написали!
   Сергей Константинович посмотрел на Юлю взглядом говорившим, что это полнейшее беззаконие и он, однозначно, этого так не оставит, тем не менее, пошёл лишенный воли за своим собеседником.