Хроники Ангела: Ангел смерти (книга первая)

Глава 2. Игра на выживание

Лос-Анджелес, июнь 2017 года. Детский приют Нортриджа.

С горы Санта Сасана Эбби когда-то любовалась захватывающими дух панорамными видами на район Нортридж, куда не долетал приятный океанский бриз. А сейчас она смотрела на горы из долины. Это были небольшие холмы, расположенные вокруг всего района.

Столбик ртути показывал восемьдесят два градуса по Фаренгейту[1]. На небе ни облачка, только бесконечная синева. Листья пальм даже чуть-чуть не колыхались. Несмотря на жару, на северо-западе Лос-Анджелеса, жёлтые такси то и дело маячили по дороге, а люди торопились на пляж, работу или в аэропорт.

Очередной будний день. Обыкновенный вторник, ничем не отличающийся от вторника на прошлой неделе или позапрошлой, или даже год назад. Скоро начнутся каникулы, но не для Эбигейл Батлер. Она не поедет с друзьями на пляж, не будет в коридорах сплетничать с подружками о парнях или соперницах… Это всё можно было сказать о ком-то другом, но не о ней.

Девушка сидела за партой в душном классе и смотрела в окно, накручивала на палец волосы цвета тёмного шоколада, собранные в конский хвост на затылке. Синие джинсы и белоснежная майка прилипли к телу, и от этого стало противно. Кондиционеры работали на полную мощь, но даже им не под силу разогнать жару. Слишком старые.

Как и всегда Эбби пришлось терпеть. Терпеть жару. Терпеть одноклассников. Терпеть преподавателей. Она это заслужила. Для неё со всеми радостями жизни покончено ещё с тех пор, как ей исполнилось шесть. «Родители умерли по моей вине». В этом девушка была уверена так же, как и в том, что Линкольн шестнадцатый президент США.

Вихрь воспоминаний закружился в памяти. Она на похоронах родителей, где не проронила ни одной слезинки. То была не Эбби, а лишь сосуд из плоти и крови, бесчувственный и отчуждённый. Люди сочувствовали, говорили какие-то слова, а её ничего не волновало. Ведь с тех пор не чувствовала себя человеком, достойным счастья. Приёмная семья, где девочка прожила около месяца. Что только Эбби не делала: и занималась затворничеством, и просила, чтоб в приют отправили… Всеми силами не хотела оставаться там, чтобы не навредить, в итоге добилась своего – её отправили в приют. И вот, уже одиннадцать лет в этом заведении. Нет друзей. Сама по себе. Изгой.

– Эбигейл! – позвал чей-то настойчивый голос. – Эбигейл Батлер!

Девушка посмотрела на учительницу алгебры, стоящую перед ней, и вспомнила, что в кабинете есть одноклассники и эта старая змея, которая вечно придиралась. Ещё с первых дней появления Эбби в стенах этого заведения. Она не знала, от чего к ней такая неприязнь, но остро чувствовала её, стоило только посмотреть в глаза преподавателя.

Женщина лет пятидесяти, одетая в цветастый сарафан нелепого покроя, грозно посмотрела на Эбби, выпучив бледно-зелёные глаза; тонкие губы побелели, сжались, от чего морщины вокруг рта стали виднее.

– Да, миссис Браун, – в конце концов, откликнулась Эбби, выдержав взбешённый взгляд.

– Я не намерена распинаться перед каждым в отдельности, мисс Батлер. Так что, будьте любезны, оторвите взгляд от окна и поприсутствуйте с нами, – вполне вежливые слова, но тон, которым она произнесла их, холодный, как айсберги Атлантического океана.

Всё ещё накручивая волосы на палец, Эбби, как можно равнодушнее, ответила:

– Мне не интересно слушать бред про какие-то там синусы и косинусы, – внутри неё бушевали эмоции, которые она боялась выпустить. Иногда на неё находили подобные чувства. Тогда всеми силами нужно было сдерживаться, что выходило весьма плохо.

– Да как ты смеешь! – вскипела миссис Браун. Её лицо побагровело. Вены на шее вздулись. – Замолчи немедленно! Ты не поедешь на пляж, а останешься париться здесь! Чтобы к нашему приезду доклад на десять страниц по теме сегодняшнего урока лежал у меня на столе. Тебе всё ясно? – дыхание сбилось, а глаза, казалось, вот-вот вылезут с орбит.

– Дура, – шепнул кто-то из девчонок на задней парте.

– Ненормальная, – зашептал парень, за столом напротив.

– Быстро прекратили! – крикнула учительница. И все сразу же умолкли, боясь попасть под горячую руку.

Какое-то время Эбби сидела и безразлично смотрела на женщину, а затем поднялась. Эмоции, копившиеся столько лет внутри, разрушили стену, так тщательно выстроенную с детства. Злость. Гнев. Обида. Вина. Весь негатив собрался в чёрный сгусток энергии и поглотил девушку.

– Засуньте себе этот пляж, сами знаете, куда! Я лучше посижу в библиотеке, чем ещё раз увижу вашу мерзкую физиономию, – голос резал словно сталь.

– Прочь! Чтобы я тебя здесь больше не видела! – указала миссис Браун на дверь. Лицо женщины стало пунцовым, руки сжались в кулаки.

Эбби почувствовала покалывание в кончиках пальцев.

«Нет, только не сейчас! Я не должна этого делать. Дыши... Дыши! Только не это! Не сейчас! Боже, пожалуйста!..»

Подняла рюкзак с пола, сгребла со стола учебники и тетради. А затем, не оглядываясь, быстро кинулась к двери. Одноклассники громко засмеялись в спину.

– Крыша у неё поехала, – донеслось вслед от девушки за первой партой.