Хроники Арнадора. Чёрная чаша

Глава 1. Начало.

Старинный дом супругов Мольти возвышался на краю обрыва невысокой, но крутой горы, возникшей, словно бы по волшебству, посреди зелёной бескрайней долины. Семья их жила тихо и даже скрытно. Да так, что жители лежащей у подножья горы деревеньки побаивались их и рассказывали друг другу всякие небылицы зябкими, осенними вечерами. Говорили, будто иногда в самую тёмную в году ночь дом озаряли всполохи синего и зеленого света, будто посреди зимы в саду у дома расцветали и плодоносили яблони, пылали алым цветом розы и много чего еще.

Семья была весьма и весьма многочисленной, у супругов было пятеро детей: Элизабет, Кирилл, Михаил, Максимилиан и крохотная Софи. Отец, мистер Мольти, был коренастым, немного полным мужчиной с уже видневшейся на самой макушке лысиной. Странностей ему было не занимать. Жители деревни частенько видели, как он ровно в пять утра, в строгом чёрном костюме, академической мантии и шляпе с кисточкой, спешно куда-то выходил из дому. Выходил на широкую, сходящую с горы дорогу, но на другом её конце – у подножья, так и не появлялся, словно затерявшись где-то по пути. А о его супруге, Роуз Мольти, никто почти ничего не знал. Некоторые видели её столь редко, что от раза к разу успевали подзабыть, как она выглядит.

Миссис Мольти, женщина невысокого роста, с аккуратными чертами лица, зеленоватого цвета глазами и маленьким чуть вздёрнутым носиком, была самой что ни на есть трудолюбивой домохозяйкой. В деревушке она и в правду появлялась редко, да и только ради продуктов. Ей казались неприятными встречи с посторонними людьми и уж тем более разговоры с ними. Случалось так, что из любопытства к ней в сад пробирались деревенские мальчишки, так она их тихонечко подкарауливала за высоким кустом её любимого дикого шиповника. А потом, в самый неожиданный для них момент, пулей вылетала оттуда с криками и угрозами. Те конечно бросали всё, что только было в руках, и улепётывали обратно. Проще говоря, Роуз Мольти – не самая большая поклонница общительности и добрососедства. Однако ни она, ни её семья никак это не считали хоть в коей-то мере недостатком. Скорее напротив её холод к посторонним домочадцы находили преимуществом, а всё потому что был у них один огромный секрет, в который нас с вами никогда бы не посветил ни один уважающий себя волшебник. Да, да, именно волшебниками и была вся эта необыкновенная семья.

Неторопливо шёл август, пожалуй, даже слишком неторопливо и будь у какого волшебника возможность превратить этот месяц в животное, он бы обратил бы его улиткой. Стояла нестерпимая жара и каждый день казался десятью. И вот наступило долгожданное двадцать восьмое августа – важный, по мнению миссис Роуз, день, когда её младшему сыну Максимилиану должны были доставить письмо о принятии в школу. Вы, наверное, думаете, что же такого долгожданного и важного может быть в школе? А это смотря в какой, но обо всём по порядку. Каждый раз послание приходит по-разному: Кому-то его доставляют простой почтой, кому-то его доносят говорящие звери, а бывало, что кто-то видел его во сне. Текст его стандартный и не менялся веками, различается он только, что именами адресатов, звучит он примерно так:

«Многоуважаемый волшебник, достигший двенадцати лет!

Мы (то есть Министерство Образования Восточнославянского Магического Союза) официально приглашаем вас в Школу магических искусств «Арнадор» для получения вами необходимого образования. (Если вы желаете обучаться на дому, то обязательно оповестите нас не позднее, чем через четыре дня после получения этого послания!) Список необходимого в этом году для учёбы первокурснику прилагается.

Сборы учеников состояться по традиции тридцатого числа этого месяца в Столичном порту, в семь часов утра, просим не опаздывать!»

Каждый раз волшебство послания заключалось в чём-то новом. К примеру, если вам доставили бумажное письмо, то после прочтения сильно-сильно дунув на него, вы сметёте все написанные буквы. Каждый знак, каждый символ оторвётся, взмоет в воздух, рассеется в пыль и исчезнет, а на бумаге проступит другой текст – список необходимого первокласснику. Если же письмо вам сниться, тогда простор для фокусов будет безграничным и зависит он лишь от вашего воображения.

Золотые лучи ярко сияющего, но уже слабо греющего, предосеннего солнца ударили в старый выцветший витраж синего и пурпурного цветов, вкраплённый во многие окна в доме. Спальня, занимавшая весь чердак трёхэтажной постройки, озарилась его холодновато-синим светом, хаотично смешенным с нетронутыми лучами, пробивающимися через прозрачные бесцветные стёклышки, и пробудилась. Пара тапок, чем-то напоминавших щенят, выползла из-под стоящего рядом с окном комода и начала носиться вокруг большой стоящей посередине комнаты кровати. Часы пробили семь, хотя было около шести с четвертью, и из окошечка, из которого обычно появляется кукушка, вылезла большая болотная жаба и лениво сказала: «ква-ква-ква». При этом она подпёрла морду лапой, подобно тому, как мы опираемся на руку когда нам скучно. Видимо механизм, который должен был завести её обратно внутрь часов, сломался, потому что немного посидев, жаба встала на задние лапы, и что-то квакая себе под нос, сама зашла внутрь, с громким хлопком закрыв за собой окошко часов. Спящий на кровати человек шевельнулся, громко зевнул и потряс высунутыми из-под одеяла руками. Его светло-русые волосы были взъерошены, над губой у него была заметная, темная родинка; брови были чёрные как смоль и очень странно смотрелись со светлыми волосами. Любой семпл, который смог бы заглянул к нему в шкаф, сказал бы, что он одевался очень странно и смешно.

Ему явно не хотелось вставать, покидать мягкую тёплую постель и идти вниз к завтраку. Только он перевернулся на другой бок, чтобы дальше продолжить свой безмятежный сон как откуда-то снизу послышалось строгий и требовательный указ:

- Макс, давай вставай! Ты помнишь, какой сегодня день, так ведь?