Хроники бессмертных гладиаторов. Парадиз.

Пролог. Автор.

С угрюмым видом она брела за отцом. Пару месяцев назад ей исполнилось семь; для своего возраста она была очень большой девочкой, однако отец в сравнении с ней был просто громадный – на полроста выше. Вместе с отцом они двигались по ухоженной каменной тропинке вдоль сада прямиком к деревянной двери.

- Пожалуйста, веди себя хорошо, - наставлял её папа. – Не ругайся матом. Я не хочу, чтобы она подумала, что я тебя плохо воспитываю.

Девочка не ответила - лишь мельком бросила на него недовольный взгляд. Ей не терпелось побыстрее со всем этим покончить и вернуться домой; вернее, в гостиницу, где они сейчас и проживали. Отец подошёл к двери и позвонил. Через несколько секунд дверь отворилась - на пороге появилась красивая голубоглазая женщина, отец ей улыбнулся.

- Добрый день.

- Добрый, - кратко, так же улыбаясь, ответила женщина и взглянула на неё. – Привет, красавица. Как твоё имя?

Девочка склонила голову вниз, избегая взгляда женщины.

- Моя дочь Бильге, - ответил вместо неё папа и потрепал её по волосам, на что та сердито заурчала.

- Не трогай, - злобно прошипела Бильге, но так тихо, что её, скорее всего, никто и не услышал.

Женщина улыбнулась ей.

- Привет, Бильге, меня зовут Вивьен. Мы с твоим папой - стародавние друзья, ещё со школы. – Бильге продолжала молчать, на лице Вивьен была неловкая каменная улыбка, но затем она оживлённо продолжила: - Так, ну, что ж, проходите, чувствуйте себя как дома… в разумных пределах, конечно же, - с усмешкой прибавила она под конец.

- Хорошо, что предупредила, а то я уж собирался развалиться на диване с баночкой пива, - усмехнулся папа.

- Пива у меня нет, к сожалению, но вино, пожалуй, достать из погребка можно, в честь такого события.

Они вошли вовнутрь, и попали в гостиную, вдоль которой тянулось огромное окно с видом на сад. Гостиная заливалась вечерним, тёплым солнечным светом. В дальнем конце помещения стоял большой обеденный стол.

- Келвин, зайчонок! – ласково позвала Вивьен. - Спускайся вниз, к нам гости пришли!

По лестнице бежал маленький мальчик в клетчатой, красной рубашке. Он остановился прямо у подножия, когда увидел Бильге. Он перекинул взгляд на её отца, а затем снова на неё.

- Познакомьтесь друг с другом, - подсказала ему Вивьен шёпотом, будто актёру, позабывшему свою реплику.

Мальчик подошёл к Бильге и протянул ладонь.

- Привет, я - Келвин, - проговорил он тоненьким, натужным голоском. - А тебя как зовут?

Бильге взглянула на него хмуро - её раздражала чрезмерная наигранность «сцены».

- Тебе какое дело, пидорас? – проворчала она.

Келвин округлил глаза от удивления, как и его мать. Отец тут же ткнул Бильге в плечо.

- Бильге, ну, ты чего?! – буркнул папа. – Я же просил… - Затем, сменившись в тоне, он обратился к Вивьен: - Прости, пожалуйста.

- Ничего страшного, - смущённо отрезала она.

Отец приложил ко лбу ладонь и покачал головой.

- Боже, нет, это ужасно. Мне так стыдно. Я честно не понимаю, откуда она узнала такие слова.

- Мама, - обратился Келвин, - а что такое «пидорас»?

- Ничего, Келвин, - ответила ему мама. – Поиграй пока с Бильге, а мы с дядей Серханом пойдём на кухню - он поможет мне закончить готовить ужин. Мы вас позовём, когда накроем на стол.

Проходя рядом с Бильге, Серхан шёпотом ещё раз попросил её не материться. Взрослые ушли, оставив Бильге и Келвина наедине в гостиной. Они глядели друг на друга.

- Пойдём, - сказал Келвин и двинулся вверх по лестнице.

Девочка стояла как вкопанная и холодно глядела ему вслед. Он остановился почти у самого верха и обернулся.

- Эй! Ты чего стоишь?

Медленно она начала идти вслед за ним. Поднявшись по лестнице, они прошли вдоль коридора, стеленного длинным, белым ковром; в самом конце была такая же белая дверь - Бильге вошла внутрь следом за Келвином. В углу комнаты стоял огромный плюшевый медведь, на полу лежали машинки, солдатики и детали конструктора.

- Я сейчас играю, - пояснил Келвин, - а ты, если хочешь, смотри, как я играю.

Он присел на пол и начал что-то собирать из чёрных деталей конструктора. Бильге присела рядом с ним, глядя на то, как он играет. Её не покидало чувство, будто она находилась в яслях; ей хотелось бежать отсюда, будто снаружи было что-то более важное и ценное. Всё это напоминало сон - душащий, раздражающий сон; и всё же она поглядела по сторонам и сделала вывод, что окружение было достаточно реалистичным и чётким. Через пару минут она заскучала и обратила свой взор на выключенный телевизор.

- Эй, – сказала Бильге, обращая на себя внимание Келвина, и указала головой в сторону телевизора. - Может, его включишь?

- Мама говорит, что телевизор нельзя много смотреть, а то отупеешь. Она мне разрешает его включать только на один час в день.

Бильге нахмурилась от раздражения.