Хроники Марионеток. Цель Офицера

Глава восьмая, в которой Анхельм смотрит на осколки воспоминаний

Анхельм очнулся легко и непринужденно. Чувствовал он себя очень странно: тела словно бы и не было. Во всяком случае, он его не ощущал. Вокруг было пустое и безмолвное белое пространство. Он растерянно покрутился, не зная, что делать. Попробовал позвать Рин, но собственного голоса не было слышно. А потом на него внезапно обрушилась волна звуков, краски и картинки замелькали перед его глазами. Калейдоскоп из обрывков разговоров, звуков природы, музыки, вспышек картинок завертел его, словно ураган – маленький листочек, покружил и выплюнул…

Анхельм обнаружил, что лежит на песке. Песок белый с розоватым отливом, песчинки крупные и похожи на перетертое через мелкое сито крошево ракушек и камушков. Слышен шум волн и громкие крики каких-то птиц. Очень хорошо слышно, гораздо громче, чем Анхельм привык слышать. Каждая косточка ноет и болит, словно его хорошенько поколотили. Герцог поднялся, вытирая рукавом песок с лица и краем сознания отмечая, что тело стало двигаться иначе. Он осмотрел себя и понял, чтó было не так: рост, телосложение – вообще всё! Всё было не так! Он превратился в Рин!

Он видел происходящее глазами Рин, чувствовал то же, что и она, его сознание было словно раздвоено. Но тело ему не подчинялось, он был лишь пассивным наблюдателем, а все, что он сделал до того, – это делала Рин в своих воспоминаниях. Ему оставалось только наблюдать, что она сделает, и чувствовать все это.

«Вот уж расплатился сполна за свое любопытство!» – подумал он.

Рин встала и огляделась. Ее глазами Анхельм увидел нависающие над берегом пальмы, виднеющиеся невдалеке непролазные джунгли, валяющиеся тут и там кокосы и ракушки. Когда она повернула голову, их глазам открылось потрясающее своей красотой зрелище – бескрайний океан с прозрачной лазурной водой. Мелкие волны лениво облизывали розоватые песчаные берега, перекатывая камушки, ракушки и обломки кораллов. Полуденное солнце нещадно палило спину. От копны волос было слишком жарко и пекло голову, воздух был очень влажным, хотелось пить.

Потоптавшись на месте с минуту, Рин, прихрамывая, направилась к океану. Она умылась прохладной соленой водой, уселась на песок и осмотрела ноги. Как оказалось, на них живого места не было от синяков и ссадин и, похоже, правая лодыжка была вывихнута. Руки были в мелких порезах, и некоторые из них еще кровоточили.

Девушка отстегнула с бедра ножны и зажала в зубах кожаный ремешок. Анхельм сначала не понял, зачем это, а потом с ужасом осознал: она собралась вправить себе вывихнутую ногу сама. Рин взялась покрепче за поврежденную конечность, уселась удобнее и резко дернула… Внезапная боль прострелила тело от лодыжки до бедра; из глаз брызнули слезы, из груди вырвался тяжелый стон, а зубы крепко стиснули несчастный ремешок. Через пару секунд Рин обняла свою ногу, растирая и баюкая. Анхельм понял, что тянущая до того боль внезапно прекратилась, и еще раз подивился воле девушки, так безбоязненно справившейся с вывихом.

Рин еще раз умылась, зашла в океан по пояс, чтобы освежиться и стала рвать на лоскуты рукава рубашки.

Она перевязала, как могла, кровоточившие пальцы и двинулась к чаще джунглей. Ее чуткими ушами Анхельм услышал, как вдалеке кто-то разговаривает, и ощутил радостное чувство облегчения, которое испытывала Рин.

Девушка наверняка боялась, что остров необитаем. Но как же она попала сюда?

Пока Анхельм размышлял, Рин пристегнула ножны обратно и пошла на звук голосов. Минуты через две она внезапно вышла на разбитый лагерь и замерла. Рядом с большим костром сидели четверо мужчин. Один лицом к ней, трое – спиной. Неподалеку стояла еще одна группа, все были вооружены и о чем-то горячо спорили. Судя по тому, как они размахивали оружием, спор вот-вот грозил перейти в драку.

Опасность! Бежать! Немедля!

Был ли это его инстинкт или Рин – Анхельм не разобрался. Девушка тихо развернулась и направилась обратно в лес, стараясь ничем себя не выдать. Но удача ее явно покинула: тот парень, что сидел лицом к ней, заметил ее и окликнул. Рин оглянулась и увидела, как он вскакивает, указывает на нее пальцем и говорит своим товарищам хватать ее. Трое мужчин вскочили с места у костра и понеслись за ней. Рин сжала зубы и побежала вглубь острова со всей доступной ей скоростью, не оглядываясь.

Низко нависавшие пальмовые листья секли лицо, от одуряющей жары перед глазами плясали черные мушки. Не останавливаясь, Рин одной рукой схватила волосы, ловко скрутила их в пучок и заколола оторванной на бегу веткой.

«Правильно, – подумал Анхельм, – волосы в драке будут только мешать. Но какие шансы у одной девушки против трех громил? Беги, родная! Хотя исход мне уже ясен…»

Рин рвалась вперед, не жалея сил, а преследователи бежали не так уж и быстро. Они держали ее в поле зрения, но не стремились догнать. Ее глазами Анхельм увидел впереди просвет в зарослях мангровых деревьев. Рин отчаянно рванулась туда, выскочила и… замерла как вкопанная. Вверх поднималась почти отвесная скала, забраться на которую без снаряжения было невозможно. Путей налево или направо тоже нет. Преследователи знали, куда гнать жертву.

Растерянность, беспомощность, отчаяние, панический ужас.

И тут Анхельм ощутил вкус обжигающей волны ярости, приправленной острым желанием жить и не сдаться врагу. А затем весь бушующий океан эмоций оказался накрыт куполом ледяного спокойствия и холодного расчета. Рин круто развернулась и расстегнула ножны, откуда достала тонкий дамский стилет-заколку, которым заколола волосы, и оружие с изогнутым, как крыло сокола, лезвием, расширяющимся к концу. Его она заткнула за пояс штанов. Затем подобрала с дороги длинный острый камень и взяла его на манер кинжала.