Хроники Марионеток. Цель Офицера

Глава 9.1.

Из сладкого сна ее вырвал странный звук, как будто кто-то скреб металлом по камню. Рин приоткрыла один глаз, бросила взгляд в окно и обнаружила на улице огромные сугробы. Человек в коротком черном кафтане убирал лопатой снег, расчищая дорогу к сараю.

Анхельма рядом не было, поэтому постель немного остыла. Рин отчаянно не хотелось просыпаться, но урчащий живот и необходимость посетить уборную заставили ее встать. На подушке лежала записка, написанная витиеватым почерком Анхельма: «Спускайся к обеду, мы с Фрисом ждем тебя. Люблю».

– О-о-о! Моя… О-ох! – застонала Рин, потягиваясь и растирая поясницу и бедра. Все тело протестовало против любых движений, казалось, каждая мышца была перетружена.

– Ну а чего ты хотела, балда? – заворчала она сама на себя. – После такого-то перерыва…

Девушка с удовольствием прокрутила в памяти все сладкие моменты минувшей ночи и довольно зажмурилась. Энтузиазм и любовь Анхельма с лихвой окупили его неопытность. Он был ласков, нежен и чутко прислушивался к ней. Несмотря на разницу в росте, не было никакого стеснения и неловкости.

Рин чистила зубы и улыбалась, глядя на свое отражение в большом зеркале. То замученное, замерзшее и усталое существо, каким она казалась сама себе в последние годы, исчезло, словно по волшебству. В кои-то веки румянец на щеках был не от мороза, не от болезни, смущения или гнева, а от радости. И глаза блестели не от слез, а от ощущения тихого счастья. С замиранием сердца она вспомнила ощущение гладкой и горячей кожи Анхельма, его шелковых волос, мягких губ и нежно улыбнулась. Руки больше не дрожали и не мерзли, в них пульсировала теплая сила.

Рин стояла перед зеркалом и неуверенно вертела в руках свои штаны. Странное ощущение испытывала девушка: ей не хотелось надевать собственную одежду. Первый раз за долгое время она вспомнила о своей женственности и красоте, способности нравиться. Ей захотелось одеться красиво, порадовать Анхельма хоть такой малостью. Она обратила внимание на стоящий в углу комнаты дубовый шкаф с короной и резными колоннами и вспомнила, как Милли что-то говорила о платьях. Должно быть, они висят в этом шкафу. Она открыла дверцы и замерла: на мягких плечиках висело лишь одно платье цвета экрю.

Рин осторожно прикоснулась к нему и удивилась нежности и легкости материала. Что это? Как будто бы шелк… Фасон резко отличался от того, что обычно носили знатные дамы, такой наряд, скорее, подошел бы горожанке. Юбка-солнце, рукава длиной три четверти на подплечниках, двубортный воротник – на платье! Удивительно! – и скромное декольте. Пояс широк как раз, чтобы подчеркнуть талию. Рин расколола волосы и осторожно скользнула в платье. Шелк приятной прохладой обнял тело. Девушка посмотрела в зеркало и обмерла: платье сидело идеально, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки ее фигуры. Только вот грудь оно облегало… уж слишком сильно.

Рин решила, что настало время использовать свое изобретение, и стала рыться в рюкзаке. С самого дна она выудила крохотный сверток, из которого достала две легких вещицы. Рин сняла платье и надела их, немного повозившись с застежкой. Белое кружево плотно обтянуло грудь, приподняв ее.

«Ну не волшебную ли я вещь сшила? – довольно подумала Рин, разглядывая кружева, мягко обнявшие ее сиреневые бедра. – О да! Я богиня кройки и шитья! О да-а!»

Теперь платье на ней выглядело еще лучше. Рин, снова любуясь собой в зеркале, заметила квадратный кусочек бумаги, всунутый в щель между зеркалом и рамой. Она прочла: «Я надеюсь, платье тебе подошло и понравилось. В шкафу лежит коробка, в ней – туфли. И лучше бы они тебе подошли! Ты не представляешь, как сложно снять с тебя мерки, когда ты спишь!» Белая коробка нашлась в глубине шкафа. В ней лежал настоящий шедевр обувного ремесла: маленькие атласные туфельки с круглыми мысками, того же цвета, что и платье. Невысокий, в палец, тонкий-тонкий каблучок. Рядом в мешочке лежали телесные шелковые чулки с поясом. Девушка осторожно вступила в туфельки и обрадовалась: сидят как влитые и колодка удобная.

Она покружилась перед зеркалом, улыбаясь. Закрутила длинные волосы сначала в одну, потом в другую прическу, жалея, что нечем их заколоть. Стилет, который Анхельм выбросил ночью, Рин так и не нашла, видимо, герцог забрал его. Она поискала на туалетном столике хоть что-то, с чем можно сделать прическу, но нашла только еще одну записку: «Я так люблю, когда твои волосы распущены! Но если тебе уютнее держать их заколотыми, то в верхнем ящике стола есть еще одна коробочка».

Рин, улыбаясь, выдвинула ящик стола и нашла длинную узкую коробочку, обтянутую синим атласом. В ней лежали стилет и еще одна записка: «Прости, я позволил себе дерзость и украсил твое оружие-заколку камнями. Изумруды и аметисты напоминают мне о твоих глазах и коже».

Рукоятку-шарик действительно инкрустировали драгоценными камнями, которые складывались в форму бегущего волка с изумрудными глазами и аметистовым телом. Металл стилета сильно посветлел и стал напоминать серебро. Рин улыбнулась: когда он только успел это сделать! Она осторожно заколола волосы, позволив одной прядке спереди свободно виться. Мысленно предвкушая реакцию Анхельма, вышла из комнаты и направилась в обеденный зал.

Но Анхельма там не было. Зато на белом стуле с резными ножками вальяжно развалился Фрис, одетый в бежевые брюки герцога и расстегнутую белую рубашку. Он смотрел на нее своими волшебными глазами-омутами и улыбался как ни в чем не бывало.