Хроники Окатора. Найденная

часть девятая

Следующие несколько дней Альдо меня попросту игнорировал. И если бы не тот факт, что большую часть дня я проводила в городе, возясь с малышами, то я запросто могла провалиться в жесточайшую депрессию. Моя не очень умелая педагогическая деятельность отвлекала и выматывала меня. Вечером я была способна только на то чтобы немного пожалеть себя перед сном.

Понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, что дети самое главное в этом мире. Их никогда не наказывали, не били и не ругали. Каждый взрослый был рад помочь, утешить, посоветовать и с радостью отвечал на любой вопрос. Наверное, поэтому, даже самые маленькие были очень уверены в себе, исключительно самостоятельны и ничего не боялись.

Это был самый большой минус такого воспитания. Детвора была вездесуща, и не давала расслабиться. Малыши всюду совали свой нос, их приходилось вытаскивать из множества опасных мест. Но никто не кричал, не сердился, им с улыбкой предлагали игрушку, отвлекали и уводили в сторону. Если бы не помощь всех жителей Суфраэля, одной уследить за ними было бы проблематично! За двумя десятками малышей незаметно наблюдало множество глаз.

Интересно, как при таких методах воспитания мог получиться Альдо? Или он исключение, лишь подтверждающее правило? Я спрашивала о его семье, но все вежливо уходили от ответа. Отсылали меня к самому эр-реху или притворялись, что не понимают вопросов.

Я бы спросила, но он опять спал в саду. Все вечера я проводила на террасе, приводя в порядок его куртку. Я отчистила ее от крови песчаника. Нашла куски подходящей кожи для заплаток, но работа продвигалась очень медленно. Это было настоящим мучением раскроить все как нужно, а потом правильно сшить. Но залатанная куртка замечательный предлог для того чтобы подойти и заговорить.

Я думала об этом, медленно поднимаясь по пыльной дороге вслед за Рави, когда Бель-Шум поравнялся со мной и сказал:

- Мне неудобно вмешиваться, ноэль. Но эр-рех! Он меня беспокоит. Я знаю его очень давно, но таким не видел никогда. Вы причина того, что он, в последнее время, находится в очень неуравновешенном состоянии, ноэль.

Я удивленно посмотрела на него.

- Только от вас зависит, станет ли эр-рех похожим на своего отца.

- А что не так с его отцом?

- Он умер десять лет назад, - Бель-шум медлил с продолжением несколько минут.

- Мне жаль.

- Не думаю, что вы сказали бы это, если бы знали его лично, - хмыкнул Бель-шум.

- Шарухин считал, что эр-рех должен быть тверд, независим и уверен в себе. Он вбивал это в Альдо с утра до вечера. Проявления чувств были недопустимы и недостойны. Эмоциональность, искренняя привязанность и любовь считались проявлением малодушия. Я никогда не видел эр-реха Шарухина смеющимся. Он был способен на презрительные улыбки, не больше, - старичок покачал головой и вздохнул.

- Мне иногда казалось, что сердце у него – обледеневший булыжник. Он воспитывал сына больше двенадцати лет, а это достаточный срок, чтобы превратить ребенка в жестокое чудовище, но Альдо каким-то чудом таким не стал, - он задумчиво посмотрел на меня.

- До вашего появления он улыбался еще реже, чем его отец. По-моему, вы в силах сделать так, чтобы эр-рех хотел смеяться, а не убивать, - Бель-шум внимательно посмотрел на меня. – От этого зависит не только ваша судьба, ноэль.

Ну конечно! Альдо, после нашего последнего разговора выглядел, как сумасшедший лунатик, постоянно гоняясь по пустыне за песчаниками. А когда случайно выжившие чудовища попрятались и преследовать стало некого, он начал слоняться по крепости с убийственной меланхолией во взгляде, сменявшейся дьявольским безумием, когда находил к чему придраться, а ведь при желании это совсем не трудно. А желания у него было, хоть отбавляй! В глазах загоралось яростное зеленое пламя и голос гремел на весь Суфраэль.

Просто замечательно! Савар не привык получать отказы и так всех достал, что старичка уполномочили ненавязчиво намекнуть, для чего я тут.

При таком раскладе, моя сикось-накось зашитая куртка уже не казалась гарантией его хорошего настроения. К тому же бросать себя любимую под танк по имени «Альдо», даже ради мира во всем мире, не хотелось.

Я остановилась, вывихнутая нога после целого дня беготни разнылась не на шутку.

- Что-то не так? – мой верный спутник, Рави, остановился рядом со мной.

- Нога немного болит, так, ерунда, - ответила я.

В этот момент мимо нас на полном скаку пролетели несколько всадников во главе с Альдо. Он лишь немного повернул голову в мою сторону.

- Конечно, ехать лучше, чем идти! – буркнула я себе под нос, глядя на тяжело отдувающегося после долгого подъема Бель-шума.

Я сказала это, забыв о том, насколько острый слух у тех, кто меня окружал! И на следующее утро передо мной фыркала и прижимала уши расплата за неосторожность.

Мары, только общими очертаниями походили на лошадей. Четыре ноги, короткая грива и хвост – это все, что было у них общего. Даже «мелкая», верховая, порода была гораздо больше обычной лошади. К тому же, мары были всеядными хищниками. Их желтые глаза с вертикальными зрачками прозрачно намекали на их коварную и склочную натуру.

Те «мелкие», что ходили под седлом, были злобными и упрямыми созданиями. Требовалось очень долгое время, чтобы научить животное хоть немного подчиняться приказам. Ахлат как-то сказал, что, если бы они не жили так долго, приручать их не было бы никакого смысла, они умирали бы прежде, чем могли усвоить хоть что-то.

Правда были и другие, еще более громадные. Но эти великаны были так флегматичны и настолько послушны, что даже дети легко управлялись с ними. Жаль, что исключительная медлительность позволяла использовать этих «слонов» только как вьючных животных.

- Вот! - мне широко улыбнулся Рави, сидя верхом на маре совершенно дикой полосатой расцветки. – Мы подобрали тебе самую спокойную скотинку.