Хроники симбионта 2. Рокировка.

Глава 15

Глава 15

Рокировка.

Интересная такая война-война. Я гнал квадроцикл по пустоши, солнце палило нещадно, но мне ли на это обращать внимание, климатический контроль придуман не вчера и разница температур в полсотни градусов, лет двести уже не считалась проблемой, по крайней мере, в военном ведомстве мира, в котором я родился.

Хельговский астард с грузовой платформой на спине, хоть и далеко отстал, но по договоренности с имисиром, он без доли кратких сомнений должен был прийти на место стоянки лагеря у каньона. Поэтому, я попросту оставил, этот, живой танк с очередными симбионтами на его траектории, и, запрыгнув на гравикар, устремился, а точнее сбежал вперед.

Как ни странно, рассуждая о хельгах и черпая, о них, злобных и беспощадных тварях захватывающих мир за миром, информацию. Я совсем не ожидал встретить, имисира, а что самое плохое, я не ожидал, что враг мой окажется вполне разумен, и чуть ли не более моего.

Война, между хельгами и харунами, это тайна, покрытая, да хоть смейся, покрытая, и, причем очень хорошо покрытая. Из разговоров с Шанхор Хуном, я понял, что враг, обвиняет нас, харунов в геноциде их, хельгов. Но с другой стороны, дела хельгов говорят совсем о другом, ведь их раса, их орда, захватывает живые миры и их покоряет, а тут, один из представителей этой расы, прямо заявляет, что это мы, харуны, не даем им жить. Что это, мы – харуны, чудовищные, мертвые создания, гоняемся миллионы лет за ними, их платформу, святыми, и геноцидим их, при каждом удобном случае.

Скиф, Скиф, друг, брат, где же ты, ты не представляешь, как ты мне нужен, эта война, куда ты втащил мое тело, не спросив меня, по сути мертвеца, меня давит как клопа в жерновах старой мельницы. Две божественные расы, одна из которых принадлежит к живым и считает себя венцом творения живого создателя, борется с расой машин, которая при этом, с какого-то черта, защищает миры живых существ от этих проклятых венцов творения.

Твою платформу, я чуть не врезался в огрызок скалы, пока думал над всем, что знал и узнал. Увернувшись, я чуть не угробил один из компенсаторов, он так взревел от перегрузки, что голова укрытая гермо шлемом почти не помогла, а сила инерции, меня с трудом на захватила в свой плен, размазав по осколку скалы.

Я вывернулся, и, уровняв тяги на компенсаторах, вновь погнал гюрз по пустоши. Скиф, Скиф, продолжил я причитать. Ну, вот на какой черт, ну ведь мог мне сказать, заранее, что переходы через подпространство чреваты попаданиями в другие измерения. Да даже и с этим я смерюсь. Но Скиф, ты же собака видел, что меня, там, в туннеле, понесло... Гордость взыграла, не могу я мол, открыть шлюз. Да быть такого не может, посчитал, и ринулся туда где не просили, эх Скиф, Скиф.

Учитель из тебя не аховый, а вот если я сдохну тут, в этом мире, то что? Насколько я понял теперь, ты там, само ликвидируешься, если тебя не заморозить, ну вот Стэла останется, а она-то, откуда может знать, что тебя в азот или на полюс нужно отправить, если носитель харунов сдохнет. Нет, Скиф, все же ты подонок из тех кого я редко встречал, ну нахрена вообще тебе я, я же был покойник, вот другого твою платформу ты выбрать не мог, сильного, умного, того кто с этой всей ерундой справится в отличие от меня?

Истерика подходила к концу, так же как и песчаные пустоши, впереди начинались скалистые предгорья, а за ними каньон, я сбавил скорость и юркнул на одну из песчаных тропок. Через девять минут, должна была прийти в себя девушка, а мне даже не знаю, чего хотелось, она симпатичная и милая, а я просто хотел узнать ее имя, больше меня ничего не трогало. Думая о незнакомке, я, почему то, думал о Стеле, вот ведь несуразицы, неужели меня так сильно зацепил ее бой с киборгами в лаборатории? Да о чем я вообще? Ведь когда я думаю о Стеле, я вспоминаю Теплое море, вспоминаю Ниту… Твою платформу, Скиф! Ну на какой черт ты меня воскресил друг???

***

Когда я вернулся к укрытию, где оставил девчонку, солнце уже стремилось, медленно, и хоть и нехотя, но в сторону заката, а песчаные бури, как я переживал, обошли скалистый лес стороной. Она, свернувшись клубком, в нише между двух каменных рыцарей рыхлых стен разлома, тихонько дыша, посапывала.

Проверив показатели систем, и убедившись, что с простоволосой крохой, и чудной обладательницей, выразительных бирюзовых глаз все в порядке, а до ее пробуждения остаются еще немного времени, я присев рядом, немного поправил таймер.

Торопиться, мне было некуда. Астард с людьми, прибудет только к закату, даже ближе к ночи скорее всего, минуя быстрые сумерки. А мне, отчего-то не хотелось будить, девушку, да и не к чему это, я просто хотел побыть немного один, без целей и задач, пытающих меня проблем и дум о их решениях. Поэтому, я решил, что лишние, десять минут регенерации, незнакомке совсем не повредят.

Я плюхнулся пятой точкой на песок, рядом со спящей и облокотившись о прохладную скалу, залез в интерфейс. Включить плэйлист с подходящей музыкой, как вариант можно, но на это не было настроения, и я отбросил эту идею. Поиздеваться над системой харунов, суя свой нос куда попало, так же, не было желания, и так, как говорится, начудил, таймер самоликвидации ни кто не отменял, он холодно и равнодушно отсчитывал часы, минуты и секунды моей, возможно не очень продолжительной жизни.

Я вспомнил Стелу, а следом, нашу веселую рыбалку. Тут же вспомнил, как Стюр, в жизни видимо суровый, и дисциплинированный. С восторгом, на пару со Скифом и подмазавшимся к ним, покойным Оли, какой бы он ни был подонком внутри, но я его запомнил веселым недоумком, поднявшим в тот день мне настроение, тащили из моря громадного влегга. Вспомнил, как Скиф, в первые минуты нашего знакомства, разговаривал со мной детским электронным голосом, потому, что, видите ли, он сам не мог решить, каким он должен и хочет быть, консерва блин разумная.

Три дня на острове. Три дня после многомесячной комы. Три дня, перевернувшие мою жизнь. И ведь это все, было совсем недавно... А вот интересно, честно интересно, если бы не Скиф, что бы было… Я опустил ладонь на песок и сделал запрос на гитару, я тогда, после попойки и шашлыков, все же прибрал приглянувшийся мне инструмент, а сейчас про него вспомнил.