Хроносы. Тайна Ангкор Вата

***Глава 2***

Поговорить с Сандрин удалось лишь на следующее утро. После праздничного обеда Вита почувствовала себя удавом, съевшим годовой запас кроликов, и провалилась в крепкий сон. Утром, когда она проснулась, дедушка Сильво уже уехал на работу в местный госпиталь, в котором он заведовал отделением неонатологии, зато Сандрин пообещала устроить сестре экскурсию по городу.

Начали они с ее магазина на 240 улице, которым Сандрин гордилась едва ли не больше, чем двумя своими очаровательными детьми. Магазин заметно выделялся на фоне других. Выкрашенный яркой краской, с пестрыми витринами он был похож на леденцовый домик из сказки.

Внутри оказалось очень уютно. Сандрин торговала платьями, которые по ее эскизам две профессиональные портнихи здесь же и шили. Стоило Вите войти в магазин, как Сандрин отдала приказ помощнице и вскоре в примерочной красовался ворох платьев подходящего размера.

- Дорогая, я тебе благодарна за заботу, но мне не нужны платья, тем более в таком количестве!

- Я не прошу тебя покупать что-то, я просто предлагаю примерить, - Сандрин обладала даром убеждения, которому невозможно противостоять. Вита покорно зашла в примерочную. Из магазина она вышла счастливой обладательницей строгого черного платья, роскошного вечернего наряда из ярко-синего шелка, белого платья-кимоно, расшитого тропическими птицами, и веселого сарафана в полоску.

- Сандрин, я просто не знаю, что сказать…

- Милая, не нужно ничего говорить. Мы не виделись несколько лет, могу я сделать подарок своей любимой сестричке! У тебя такая красивая кожа, и глаза такого чудесного оттенка, жду-не дождусь, когда увижу тебя в синем платье! А белое кимоно будет отлично контрастировать твои черные волосы. Кстати, ты их красишь?

- Волосы? Нет, конечно! – Вита была шокирована одной только мыслью. Косметика никогда не интересовала ее. Не то, чтобы она была настолько уверена в себе, но в восемнадцать лет она могла не стесняться натурального цвета волос, кожи и губ. Кроме того, краситься означало «зависимость», а зависимость в каких бы то ни было видах казалась Вите неприемлемой.

К разочарованию Сандрин, она отвергла идею сделать маникюр и провести день в спа-салоне. Зато Вите очень хотелось попасть на русский рынок в центре Пномпеня и посмотреть город. Но прежде подруги позавтракали в кафе, которое в переводе с английского почему-то называлось «Магазин». Оно находилось там же, на 240 улице. От потрясающего соседства запахов свежемолотого кофе и апельсинов приятно кружилась голова. Вита с детства была очень чувствительна к запахам, неудивительно, что у нее сразу потекли слюнки. Чиабатта с овощами гриль и латте на вкус также оказались выше всяких похвал.

- Расскажи мне о себе, - попросила Сандрин, когда они уже перешли к десерту – умопомрачительным ванильным эклерам. – Где ты учишься, с кем встречаешься?

От последнего вопроса Вита зарделась. Предательский румянец сразу зацвел на щеках пунцовыми цветами.

- Ни с кем не встречаюсь, нет никого симпатичного. Точнее, есть, но с ними неинтересно. А учусь, ты же знаешь, на юридическом. Это очень хороший институт, можно сказать, что мне повезло попасть туда.

- Ты правда хочешь быть юристом? – Сандрин с сомнением посмотрела на Виту, - Нет, ты только не обижайся, но мне казалось, что тебя привлекает история, творчество. Ты же прекрасно рисовала. И потом, помнишь, как мы вместе сочиняли сказку про гномов и обувное дерево?

- Конечно, помню, - Вита улыбнулась. – Но мама с папой говорят, что мне нужно серьезное образование.

- Мама с папой? Понятно. Но что думаешь ты сама? – Сандрин бросила внимание на часы и спохватилась, - Ох, одиннадцать часов. Если мы сейчас не поедем на рынок, мы попадем в самую жару.

- Хорошо, только, Сандрин, не говори дедушке, но…

- Что?

- Давай поедем на тук-туке!

Это была совершенно волшебная поездка. Во всяком случае, для Виты. Сандрин воспринимала ее, скорее, как досадную необходимость, продиктованную прихотью сестры. Она постоянно приглаживала развевающиеся на ветру волосы и жаловалась на духоту. Вита же наслаждалась бодрым ветерком, ласкающим плечи и шею, незнакомыми звуками и запахами. Особенно запахами! В каждой части города они были свои, особенные. Проспект Сианнук, на который они выехали сначала. благоухал запахом акаций и свежей выпечки. Старая часть города пахла пылью, мусором и вареным рисом. Потом они проехали по улицам вдоль каналов. В узких каналах зловеще блестела черная, как смоль, вода. Запах гнили казался невыносимым. Сандрин рассказала, что раньше в этих каналах купались жители окрестных домов. Они заворачивались в старые простыни и ложились в черную зловонную воду. Трудно сказать, становились ли они чище после такой процедуры, но сами местные жители считали, что занимаются гигиеной.

- Зато теперь все выглядит гораздо проще, - махнула рукой Сандрин.

Действительно, на одной из улочек стояли деревянные кадки и ведра с водой. На асфальте лежал включенный шланг. Рядом, возле дома спокойно намыливали себя густой пеной несколько мужчин. Из одежды на них были только набедренные клетчатые повязки. Видимо, именно так выглядит общественная баня в представлении камбоджийцев, подумала Вита.

- Да, климат упрощает жизнь, - кивнула Сандрин, словно прочитав ее мысли. – У нас здесь все очень просто: люди не теряют времени даром, девушки не живут много лет в гражданском браке, а сразу выходят замуж, не откладывают на потом рождение детей, а сразу становятся мамами. Никто не готовит еду дома, ведь можно пойти купить вареный рис и овощи на рынке или перекусить в ресторанчике на углу. Да и нужду, если приспичило, можно справить прямо на улице. Я так и не разобралась, такое упрощение – это плюс или минус.