Хрупкие плечи

Глава 25

§§§

- Федосєєвич, не судись ти з цією жінкою – залишишся в дурнях. - говорил старый бухгалтер, сидя у председателя в кабинете после визита Лиды. Старичок, сохранивший светлой свою седую голову после фронта и прожитых лет. Председатель его искренне ценил, но не сильно считался с его мнением.

- Так шо ж мені виплатить їй все, що вона хоче? Вона дуже багато хоче!

- Та не так вже й багато…-

- То просто не з твоєї кишені вона хоче.

- Так і не з вашої…

- Так, Васильович. Я сказав не перераховувать регрес, і не платить те, що в неї там є. Скажеш, грошей нема в хозяйстві. Всім зараз нелегко!

- Добре…- бухгалтер медленно встал и пошел к выходу. Он уже давно понял, что спорить в таких случаях с председателем бессмысленно. Справедливость не отстоишь, а проблем на собственную голову заработаешь выше крыши. Но сейчас он был уверен, что эта миловидная женщина, приходящая выпросить у него на лечение хоть немного денег, которые ей действительно полагались, и насчитаны были по такому минимуму, что смотреть стыдно, не обойдется одними просьбами. Уж слишком председатель ее в угол загоняет, слишком несправедливо поступает… А ведь человек, доведенный до отчаяния, может ринуться в бой. Что еще делать, если терять нечего? Как председатель этого не понимает? Словно баран уперся – «не дам денег, много хочет, мы с ней и так судились. Вон сколько убытков колхозу принесла – страшно сказать – распаевку земель по ее вине провели! Люди, пошли косяком из колхоза, сами хозяйничать надумали! А те, кто не ушел - зарплату требуют! Раньше ведь сидели тихо, как мыши, и заикаться не думали о каких-то там требованиях. Максимум - слезно просили, как и полагается, уповая на милость председателя. Да, если б не цветоводша - никто б и помыслить о таком не собрался!» Председатель бушевал, не задумываясь, что судился, поскольку сам из хаты хотел ее выселить, сам ей предложил «пальцем свою землю показать». Она и сделала все, чтоб показать. Кто ж виноват, что эта идея многим понравилась… Председатель ей это до сих пор простить не мог. Он привык, что «земля - это богатство колхоза», и не колхозникам тянуть свои ручонки к народному хозяйству. Но все меняется… И все перемены с кого-то начинаются… Сейчас в стране идут странные и не совсем понятные старому бухгалтеру процессы, но они идут… И начинаются именно с таких загнанных в угол людей и стойкой убежденности «старой гвардии» в том, что ничего у этих «умников» не получится. Нельзя недооценивать противника, а противника, которому уже один раз проиграл – тем более. Умный дедуля за свою жизнь крепко усвоил одну истину – нет ничего постоянного, а разрушение любой, даже самой грандиозной плотины, начинается с одной маленькой трещинки и легкомысленной мысли – «та шо там її».

- Не закінчиться це добром, ой не закінчиться... – Старичек, качая головой, дошел до своего кабинета и снова углубился в документы и цифры, благо работы было много, несмотря на наличие молодых помощников. Он давно уже был на пенсии, но дома ему не сиделось, да и на работе ценили как специалиста, хоть и не всегда прислушивались. Но то дело хозяйское – ему главное предупредить, а там пусть председатель сам решает. На то он и председатель. Сам он старался поступать по совести, потому и не считал зазорным высказывать мнение.

Лида

- Ліда, підождь. Я до тебе. - остановил едущую домой Лиду женский оклик. Невысокая коренастая темноволосая отдаленно знакомая женщина с обветренным загорелым лицом, на котором жизнь отпечатала, наверное, уже навсегда застывшее недовольство, догнала ее на стареньком велосипеде.

- Здравствуйте.- Лида притормозила и остановилась, упершись ногой в бордюр, чтобы удержать равновесие на своем велосипеде.

- Мені тут сказали, ти можеш підсказать, куди можна написать, шоб інвалідність оформить.

- А что у вас случилось?- Слезла Лида с велосипеда, понимая, что быстро разговор явно не закончится.

- Та чоловіку на тракторній руку відірвало. А ніяких бумаг давати не хочуть.

- О, Господи… На работе оторвало?

- Ну, да, я ж кажу на тракторній. Він же в мене механік. Та ти його бачила, сивий такий, з вусами…

- Может… Честно говоря, не помню. – задумавшись, расстроенно мотнула головой Лида, - Когда это произошло?

- Та вчора! Він там ремонтував, а бригадир не спитав де він, та шось там вони включили… Його в лікарню відвезли, а я з ним. Живий буде, та руку ж назад не причепиш… А вони відхрещуються, кажуть - він сам п’яний був! А він же в мене не такий! От я з ними полаялась і до тебе приїхала, люди кажуть ти знаєш, шо як робить, шоб це їм так не минулося….

- Он сейчас в больнице… - Задумчиво произнесла Лида - Пусть анализ крови на наличие спирта сделают… Обязательно запишите у врачей, что травма на производстве. Напишите заявление на имя председателя, чтоб оформили и выдали акт о несчастном случае на производстве…

- Та ти не спіши, я зараз запишу…- Женщина торопливо достала листик бумаги и быстренько начала писать тут же на сидении велосипеда.

- Может, давайте ко мне домой пойдем? Что вы мучаетесь, пишите посреди дороги на коленке? - предложила Лида, беспомощно оглянувшись. Как-то на скорую руку что-то советовать, было не совсем удобно.

- Та шо мені тебе та дітей турбувать. – отмахнулась женщина, - Я зараз бистренько запишу та побігла. Мені ще на автобус в лікарню вспіть треба…

- Но лучше все-таки поищите хорошего адвоката…- посоветовала Лида, после того как продиктовала все, что знала.

- Та адвокат, то таке. Вони в першу чергу про гроші думають. А мені поки що гроші на чоловіка потрібні,- отмахнулась собеседница,- Спасибі тобі велике. Правду люди кажуть, що ти добра. А я ж раніше вірила, шо ти просто вередлива баба с претензіями,- повинилась внезапно ее собеседница.