Хвала банальностям

Глава 1

– Жень, ты точно на меня не обижаешься?

– Точно.

Машка продолжала жалостливо вглядываться в наливающийся синяк и причитать:

– Точно-точно? Честно-честно? Я не хотела! Так случайно вышло! Я это… Ну, вот… И тут ты… И как-то так получилось… Извини!

Не хотела она, как же.

Небось, опять беспричинно приревновала к моему придурковатому соседу.

– Маша, я в норме. Пакет тает. Отнеси его обратно в столовку, пока всю раздевалку не заляпали.

Сокомандница никак не желала меня слушаться. Таращиться на мою нечеловечески прекрасную мордашку ей нравилось явно больше.

– Маша, – чуть больше стали и строгости в интонацию. – Если пакет заляпает раздевалку,Васильевна нас укокошит. Нет, сначала заставит все здесь оттереть, а потом укокошит. А из меня сейчас уборщица так себе… Сама понимаешь, одно неловкое движение – и наша коморка будет не только в воде, но и в крови.

И Машка смылась. Еще бы! У нее же свеженький предновогодний маникюр за две моих месячных стипендии. Не пристало острые ноготочки о половую тряпку марать.

Неужели тишина?

И даже никто не жужжит над головой? Ни Машка, ни Васильевна, ни телефон в рюкзаке?

Даже привычно покашливающий плафон на потолке молчит.

Блаженство!

Сегодняшнее утро не предвещало ничего необычного. Я проспала, поцапалась в лифте в Денисом. Ежедневный ритуал. Было б странно, если бы милый, ненаглядный соседушка чего-нибудь ободряющего не ляпнул. Я привыкла. Сонный мозг отказывается воспринимать его издевки, так что я даже не припомню, на что сподобилась Денискина фантазия сегодня.

В троллейбусе было холодно и немноголюдно. Как всегда.

Нет, вру!

Билетик счастливый попался!

Я на радостях его слопала, а через пару станций в транспорт наведался контролер.

– Предъявите ваши билеты!

А я что? Мой счастливый билет уже где-то на пути к желудку.

Длинные ноги и нежелание платить штраф помогли мне выскочить из троллейбуса раньше, чем до меня добрался контроль. Только вот до универа было еще три остановки…

В конце концов, спортсменка я или где? Добегу!

И добежала. Но все равно умудрилась опоздать на консультацию к зачету. Препод не с самым радужным настроением относился к опоздунам, так что после консультации меня задержали на воспитательно-разъяснительную беседу.

– Евгения…

– Я знаю, Сергей Борисович. Извините.

Как разговор, общий смысл которого можно было свести к этим словам, удалось растянуть на двадцать минут? Наверное, нужно защитить кандидатскую, чтобы стать в этом вопросе гуру.

А после консультации – моя любимая часть. Тренировка!

Я уже девять лет занимаюсь волейболом, и даже в университет поступила спортивный. Тренером буду! А пока играю за университетскую команду. Весьма успешно, кстати. На областных соревнованиях мы стабильно в тройке, а я стабильно забираю приз лучшей блокирующей.

Усилиями Сергея Борисовича на тренировку я опоздала. Подходя к залу, уже слышала родные удары мяча и предвкушала последнюю в этом году тренировку. Но стоило открыть дверь, как мой любимый, распрекрасным мяч прилетел в мою же любимую и распрекрасную голову. А именно в нос.

В одно мгновение все стихло.

Первой очухалась Васильевна – наш тренер.

– Михалева, что за невезение с тобой постоянно? Почему опаздываешь?

– Я… – тяжело говорить и отвечать внятно со звездочками вокруг глаз и расплющенным носом.

– Молчи уже! Болтаешь, болтаешь, не унять тебя! Сколько пальцев показываю?

Перед глазами замелькали тренерские пальцы с кислотно-синим лаком на ногтях.

– Два? – предположила я.

– Ну слава всем святым! Сотрясения нет.

Откровенно говоря, я видела четыре пальца. Но двойка – это счастливое число Васильевны. Ее день рождения второго февраля, двое детей, двое мужей… Двойка была на ее форме, когда ее как-то пригласили сыграть за сборную СССР на Универсиаде.

Не успела я возрадоваться смягчившемуся нраву тренера, как она немилосердно схватила меня за нос.

– Ай! – завопила я.

– Ага, нос тоже не сломала. Скажи спасибо своему скелету, Михалева. Крепкий он у тебя. Ладно, девушки. Отменим сегодня тренировку. Следующая игра почти через месяц, не успеете форму растерять. А сейчас бегите чистить перышки. Праздник все-таки!

Я по-прежнему сидела на тренировочном паркете и потирала нос.

– Захарова, – крикнула через весь спортзал Васильевна Машке. – Ты нашу лучшую блокирующую грохнуть пыталась?

– Я ненарочно, Светлана Васильевна, – начала лебезить Машка.

– Да знаю я. Все равно на тебе ответственность. Беги в столовую, пусть отскребут какой-никакой лед от стенок холодильника.

Буквально через десять минут я восседала уже не на грязном паркете, а на чуть менее грязной лавочке в раздевалке, прижимая к побитому лицу полотенце с неровными кусками льда. С запахом замороженного мяса. М-м-м, мой любимый аромат! Еще несколько мгновений в обнимку с этим чудодейственным снадобьем и меня стошнит.

Или меня подташнивает от показательно виноватой моськи, которую состроила Маша и не собиралась снимать?

Сбагрив вонючий лед Машке, я продолжала наслаждаться тишиной в маленькой, пропахшей потом раздевалке. Еще чуть-чуть покайфую и поеду домой. Да, точно. Еще чуть-чуть.

Через три дня Новый год. Год свиньи, если верить гороскопу. Я не очень верю, но зеркало на выходе из университета подсказало, что нос у меня сейчас удивительно стал напоминать порясячий пятачок.

Декабрь, а солнце лупит, как в июле. Не греет только.

Залюбовавшись мерцающими в лучах снежинками, я не заметила припаркованную у университетских ворот старенькую Тойоту. Только вот хозяин Тойоты меня заметил. И желая обратить на себя внимание, громко просигналил.