Хвала банальностям

Глава 2

Отвернувшись от хлопнувшей двери, я напоролась на мамин неодобрительный взгляд.

– Что? – не выдержала я.

– Ты чего парнишку изводишь?

– Что?!

Это я его извожу? Что-то не очень хорошо у моей матушки с объективной оценкой ситуации.

– Он тебя из университета забирает, помогает, когда нужно. Вот с математикой тебе обещал помочь…

– Что??! – перебила я. – С какой еще математикой?

– По которой у тебя трояк грозится вырасти на экзамене.

Похоже, за моей спиной зреет заговор. Я о загадочной помощи по математике до сего момента и не слышала.

– Нормально у меня все, – обиженно буркнула я. Ну, не понимаю я логарифмы и матрицы! Что ж теперь, рыдать горючими слезами? Конечно, стипендия мне нужна как воздух, но если каникулы потратить на учебники, то на оценку «хорошо» я наскребу. И без помощи всяких там…

– Так вот, я не закончила. Такой замечательный мальчик, а ты над ним издеваешься.

– Кто? Я?! Я над ним издеваюсь? Ты ничего не перепутала, мам?

– Он вон какой заботливый, а ты вечно на него наговариваешь, а сейчас еще членовредительством занялась, – высказалась родительница, рукой махнув на дверь.

Я уже собиралась возразить, но из кухни показалась грозная папина фигура.

– Так, женщины мои любимые. Ссоры и споры – это, конечно, замечательно, но по расписанию обед.

Вот и ладненько. С набитым ртом ругаться выходит не столь эффектно. Зато отношения будут целее.

Уплетая за обе щеки отцовский плов, я все-таки спросила:

– Мам, зачем ты просишь Дениса забирать меня из универа? Что я, сама не доеду? Троллейбусы, чтоб ты знала, исправно ходят.

– Ты что-то сильно головой ударилась, Женя. Никого я ни о чем не просила. Я с Денисом я крайний раз разговаривала вне твоего присутствия, когда просила подтянуть тебя по математике.

Что? Ну, нормально же день начинался! Спокойно так, по-хорошему предсказуемо. А сейчас я перестала понимать… Ненавижу что-то не понимать! Наверное, поэтому с математикой у нас дружба и не срастается…

Подавиться папиным фирменным пловом – это не очень уж вежливо. Наверное, поэтому отец неласково нахмурился и едва не забрал у меня тарелку. Он у нас с мамой кулинар-любитель, и не доесть его стряпню – это как в душу плюнуть. Подавиться, кстати, тоже грешно.

Я отвоевала свою тарелку с воинственным криком:

– На консультациях мучают, на тренировке бьют, еще и еды лишают! Что за день сегодня?

Пока я переваривала плов и мысли о странном поведении Дениса, родители вновь стали озвучивать восхищения по поводу недавно упомянутого соседа.

– Денис – умница.

– Да, Софья. Жень, брала бы пример с парня! И от спорта не отказался, и серьезную профессию выбрал. А ты что будешь делать с записью «тренер» в трудовой книжке? Перебиваться с копейки на копейку? Думаешь много сейчас в детско-юношеских спортивных школах зарабатывают?

И далее по списку.

У этого разговора не начала, нет конца…

Когда я только поступила, то рассчитывала, что родители поворчат, но со временем примут мой выбор. Только вот время шло, а сподвижек в сторону моей амнистии не наблюдалось.

Может, и было бы все не столь пасмурно, да вот только мальчик-зайчик Денис поступил на экономический факультет. И плевать, что я на бюждет, а он на контрактное. Родителям плевать. А я некоторое время считала это поводом для гордости.

Да, в спортивный вуз конкурс на поступление значительно меньше, чем на экономический факультет. Но все же. Моя маленькая победа. Семья ее не приняла, а я трепетно хранила в душе.

Так случилось, что мы с Денисом выросли в одном дворе. В соседних квартирах. В квартирах, где всю жизнь прожили наши папы, а до того – еще бабушки и дедушки.

Он старше меня на два года, поэтому, как только Денис слез с горшка, его обязали сажать на горшок меня. Ну, это я, конечно, образно… Хотя и история с горшком имела место быть.

Естественно, что пацаненка эта несправедливая повинность раздражала, но поскольку выплеснуть это раздражение на взрослых было нельзя, все шишки доставались мне. Вроде я готова его понять, но слишком уж больно за покореженное его издевками детство.

Когда он пошел в школу, я ликовала, ведь теперь видеться нам приходилось реже. А внутренне завидовала. Мне тоже хотелось большой рюкзак со Сайдерменом и букет гладиолусов в блестящей упаковке. Целых два года ждать! Пока несносный Волков в школе пишет настоящей ручкой в настоящей тетради, я была вынуждена спать в тихий час. Лишь спустя два года я поняла, что жестоко ошибалась по поводу школы. Оказалось, гладиолусы туда носят только один раз в год, а остальное время – это скучные уроки и непонятные домашние задания.

Я опять начала завидовать Волкову. Ему осталось учиться меньше на два года.

Когда мы сталкивались на переменах, он сочинял про меня обидные стихи, а я в ответ лупила его портфелем.

– Что ж, товарищи родители, так дело не пойдет. Они поубивают друг друга! Или еще хуже – разобьют окно в школе! Цветок они, кстати, уже разбили, – разорялся завуч по начальным классам, когда во время очередной драки я зарядила учебником по окружающему миру в Дениса, а он ловко пригнулся. И учебник полетел прямиков в нелепые очки упомянутого завуча. Очки треснули посередине, школа пошатнулась от громогласного ора пострадавшей учительницы.

Так, общим решение наших родителей меня и Дениса отдали в спортивные секции. Палочка-выручалочка всех родителей – спорт заберет силы, которые ребенок мог потратить на шалости. Безобидные или не очень.

Денис начал заниматься футболом, а я просто бегала. Было скучно. Смертельно скучно. Я так и говорила в свои восемь лет: