Хвала банальностям

Глава 4

Университет Дениса, не в пример моему, оказался просторным крупным зданием со свежим ремонтом. Какое-то новое чувство – хлопать входной дверью и не ждать, что на голову свалится кусок штукатурки.

А актовый зал и вовсе потрясал воображение! Далеко не в каждом театре увидишь такое число посадочных мест. Чую пятой точкой, что во время новогоднего вечера я буду скакать по сцене, как супер-пумер-мега-звезда по стадиону «Олимпийский», и кричать «Я не вижу ваших рук!». Обычно я так кричу во время игр, когда девчонки из команды откровенно лажают.

Но все эти махонькие удивления относительно восприятия масштабного и красивого здания ничего не стоили по сравнению с моментом встречи с Дедом Морозом…

Я уже говорила, что во мне 180 сантиметров? Кажется, говорила.

В Вите было не больше 160…

Абсурдность ситуации зашкалила, когда нас поставили рядом и все присутствующие блаженно ахнули:

– Идеально!

Денис мне подмигнул и обратился к Деду Морозу:

– Ну, как тебе внученька? Подойдет?

– Еще как! – одобрительно хмыкнул Витя в накладную бороду.

А голос у него действительно низкий. Даже слишком для такой субтильной фигуры.

– Только вот что у девоньки с лицом? Ты, Денис, ее ударил? Или кто такой смелый, что решил остаться на Новый год без подарка от Деда Мороза? Уж я за свою кровиночку…

– Ты совсем спятил? – завопил Денис. – Я женщин не бью!

– А я для него не женщина, дедуль, – внесла я коррективы.

– А кто же ты тогда? – упрямо вперился в меня взглядом сосед.

– Я Михалыч!

Репетиция прошла на удивление легко и задорно. Мне даже понравился сценарий. Легкий, веселый, без лишней пошлости, что частенько отличает студенческие концерты. Предновогодняя вечеринка в моем университете больше напоминала дешевый деревенский капустник с песнями, стихами и шутками прямиком из девяностых.

От моей роли многого не требовали. Я лишь должна приветливо всем улыбаться, и отвечать на вопросы Деда Мороза. А ответы сводились к банальному «Конечно, дедушка!»

Заключительным аккордом репетиции стало по-родственному мягкое прикосновение Вити к моей ладони с предложением:

– Что ж, внученька, пора примерить твою шубку с черевичками.

До гримерки он вел меня за руку. Как настоящий дедушка. Родных дедушек я не помню, а Витя так бережно меня держал… И его борода, которую он не соизволил снять… Полное проникновение в образ и родственную трепетность!

И кафтан мне выдали потрясающий! Что за несносное учебное заведение? Почему здесь все по высшему разряду? Неприлично так поступать по отношению к более скромным вузам.

Шубка и кокошник Снегурочки напомнили костюм снежинки, в которую родители облачают девочек на утренники в детском саду. Только блестящий картон и фольга были заменены на мягкие ткани и вышивку бисером. Красота!

И сапожки тридцать девятого размера – как на меня сшитые.

Только вот рукава вышли модной длины в семь восьмых, и подол открывал ноги значительно больше, чем было запланировано в оригинале. Ликование немного охладил взгляд в зеркало и гомерический хохот Волкова за спиной.

– Михалыч, ты все-таки строительный кран! Растишки в детстве переела или на турнике перевисела?

Не успела я ответить, как к Денису мгновенно подлетел Витя и отвесил приятелю крепкий подзатыльник. Я ошалела. Денис дважды ошалел. А Витя стянул накладную бороду на шею, приблизился к другу и без намека на веселье строго пробасил:

– Ты бы за словами следил, братан. Если сам не дорос до такого роскошного роста, как у Женьки, то засунь свои комплексы в свою же задницу и помалкивай. От того, что девчонку без дела обидел, ты ни на сантиметр не вырастешь.

Домой мы возвращались в тишине. Волков даже не включил радио в машине.

Концерт был назначен на завтрашний вечер. Было время подучить слова, потренировать челюсть для бесперебойной многочасовой улыбки и хорошенько выспаться. Последний совет мне дал добрый Дедушка Мороз:

– Отдыхай, Жень. Ты умница. Я уверен, что все пройдет на высшем уровне. И обязательно поспи подольше, – сказал он, протянув маленькую конфетку-леденец.

Когда дыхание Волкова стало настолько тяжелым, что начало резать слух, я резко заскучала по вечно орущему радио. И чего он как дракон огнедышаший?

Остановивший у родного подъезда, Денис тихо спросил:

– Жень, а ты, правда, на меня обиделась?

Я молчала. Молчала и мочалила его своим молчанием.

Нет, я не обиделась. Банально не успела. Витя так быстро встал на мою защиту, что злость, гнев, обида, желание бросить в голову Волкова ближайший к моим рукам стул не успели проснуться. Откровенно говоря, за меня никто еще не заступался. Когда я жаловалась родителям или школьным учителям на Дениса, все искренне считали, что я наговариваю или, на худой конец, преувеличиваю.

Нет, я не обиделась. Но ведь Денису об этом знать не обязательно, верно?

– А что, если да? – после бесконечной минуты тишины.

– Жень…

Я даже развернулась к нему всем корпусом. Бледный он что-то… И тихий. Устрашающе тихий.

– Жень… Ты прости меня, пожалуйста. Я ляпнул, не подумав. Ну, ты знаешь, со мной это часто случается.

– А если не прощу, то что, спать нормально не будешь? Будешь меня будить ночными рыданиями и криками от кошмаров во сне?

Молчит. Молчит и смотрит куда-то сквозь меня.

– А что, если да, Жень? Что ты станешь делать?

Мстит! Моими же методами! Засранец!

Я резко открыла дверь и выскочила на улицу. Пока искала ключи, меня окликнул легко улыбающийся Волков: