Я буду править

Пролог

Звон колоколов был слышен повсюду, казалось, совершенно невозможно было укрыться от него. Маленькая девятилетняя девочка шла по дворцовому коридору с попытками закрыть уши ладошками. Трель колоколов била набатом по ее вискам и создавала сильную мигрень. За ней неслись гувернантки, что-то причитая, но малышка их совершенно не слушала. Сегодня был важный день, и она об этом знала. С утра ее разбудили пораньше, нарядили в пышное бальное платье, затянув корсет так, что у девочки глаза на лоб полезли. Еще ей зачем-то нанесли белила и румяна, как обычно это делала ее матушка. Но матушка никогда не разрешала пользоваться белилами и румянами ей самой, а сегодня вот разрешила. Именно поэтому малышка и поняла, что сегодня очень важный день.

А еще было странным, что папенька не заглянул. Он всегда утром приходил, обнимал и дарил поцелуй в щеку. Каждое утро малышки начиналось со слов «Моя прекрасная Софья», а сегодня оно началось с гувернанток и суматохи. Девочка в очередной раз свела брови, пытаясь понять, что происходит во дворце. Все вокруг носились, где-то был слышен плач, где-то радостные возгласы. Уже как полгода она жила в этом дворце, и до сих пор ей было чуждо здесь абсолютно все. Раньше они жили в прекрасной усадьбе, где матушка каждый вечер устраивала званные ужины. Приходили и другие дети, Софье было весело, она любила свою усадьбу. Конечно, по утрам и до обеда приходилось заниматься с гувернантками, а иногда матушка заводила с ней разговоры о выгодном браке. В такие моменты, Софья хотела сбежать из усадьбы, но затем наступал вечер.

Горестно вздохнув, девочка прибавила шагу, от чего за спиной послышались охи гувернанток, но малышка не обращала на них внимание. Она стремилась найти папеньку, убедиться, что он в здравии. Мимо, неспеша, проходили дамы, обмахиваясь веерами, и при виде Софьи они немного кривили лица, но быстро прятали их за своими опахало. Девочка не обращала и на них внимание. Преодолевая коридор за коридором, ловко обходя дворян и военных, Софья выскочила на улицу и остановилась, рассматривая красиво украшенную перед собой площадь. По всему периметру были развешаны флаги и гирлянды, а у подножья крыльца стояла массивная светлая карета, также украшенная гирляндами и вензелями из золота.

Звон колоколов на улице был особенно слышен, но Софья словно не замечала его, все ее внимание было приковано к человеку, стоящему подле кареты. Это был невысокий мужчина со светлыми кудрями, одетый в парадный мундир, на воротнике которого были вышиты две золотые птицы. Поверх мундира был накинут синий эксельбант, спускающийся на шерстяные светлые брюки. Завершали праздничный образ шляпа, портупеи и шпага. Глаза Софьи были полны восторга и нежности, малышку так переполняли эмоции, что она засмеялась и захлопала в ладоши. Ветер подхватил темные кудряшки девочки, разметая их во все стороны, от чего смех девочки стал еще звонче, а стоящие рядом гувернантки стали шикать на девочку.

Мужчина услышал смех Софьи и поднял взгляд, увидев малышку, он тепло улыбнулся и, кивнув стоящему рядом офицеру, быстро преодолел ступени и присел рядом с девочкой.

- Что ты здесь делаешь, моя прекрасная Софья? – мужчина поправил прядки кудряшек девочки и отряхнул платье, не замечая присевших в ряд в реверансе гувернанток.

- Тебя не было с утра! – Надув губки, воскликнула девочка, попытавшись изобразить обиженную мордашку, но ее лучистые глаза все выдавали.

- Боюсь, родная моя, я не смогу теперь так часто бывать у тебя. И еще, Софья, – голос мужчины стал предельно серьезен, и он посмотрел девочке прямо в глаза. – Совсем скоро ты со своей матушкой вновь переедете...

- Переедем? Опять? – Глаза малышки расширились, и она недовольно сложила руки на груди. – Ты отсылаешь нас?!

- Нет же, родненькая, нет! Вовсе наоборот! Сегодня я стану императором и хочу, чтобы Вы жили вместе со мной в Царскосельском дворце, – мужчина вновь улыбнулся девочке и положил руку ей на щеку, однако глаза девочки больше не сияли.

- Это ведь значит... – малышка поджала губы, так и не договорив, но будущий император и так все понял.

- Да, родная, это значит, что там ты ко мне сможешь обращаться только как к своему императору. Там никто не должен знать, Софья, что ты моя дочь. Слышишь, Софья? Никто!

Девочка лишь молча кивнула, в этот момент к ним подошел офицер, все это время стоявший внизу и поклонился.

- Ваше Императорское Высочество, нам пора! – офицер опустил взгляд и замер в ожидании.

- Да, идем, – обратился мужчина к офицеру, а потом вновь переключил свое внимание на девочку. – Я надеюсь на твое благоразумие, Софья. В первую очередь это для твоей безопасности и для безопасности твоей матушки.

После мужчины спустились вниз, а малышке только и осталось наблюдать, как будущий император садился в карету и уезжал с площади возле Александринского дворца, как офицер бросил на нее грустный и сочувствующий взгляд. В это мгновение ей казалось, что она теряла папеньку, ведь будучи императором, ты принадлежишь всей империи, а не семье. Но Софья и не была той семьей для своего папеньки кой является она в традиционном понятии, ведь у будущего императора была официальная жена и две дочери. И к ним ни Софья, ни ее матушка никакого отношения не имели.

Казалось, в Кремле собралась вся империя! Именно в нем с минуты на минуту должна состояться коронация Александра Павловича Романова, внука Великой императрицы Екатерины Второй. Сам Кремль для коронации был выбран как символ преемственности власти и традиций. Все улицы города были украшены флагами и гирляндами, а жители Москвы готовились встретить нового императора в радостном волнении. Новый император был как символ светлых перемен. Толпы людей заполоняли все улицы в надежде хоть на мгновение увидеть будущего монарха. Все дворянство собралось внутри самого Кремля, чтобы лично засвидетельствовать момент возведения императора на трон.