Я дружу с монстром, который живёт под моей кроватью

Я дружу с монстром, который живёт под моей кроватью

«Она - сумасшедшая. Она - безумная», - шепчетесь вы в тесных коридорах больницы, которая давно стала мне чем–то вроде дома. 
Отец трагично кивает головой, а мама в очередной раз заливается слезами. Они в отчаянии. Они жалеют меня, но еще сильнее им жаль самих себя. Как же, их маленькая девочка не такая, как все. Их крошка сошла с ума.

Я сижу в палате, которая уже стала роднее комнаты в родительским доме, и увлеченно рисую еще одну картину. Белых стен вокруг осталось совсем мало, и я с упоением оглядываюсь на мою работу. Медсестры и врачи тихо, шепотом, называют их просто детскими каракулями, тщетно пытаясь найти в них какой-то смысл. А он там есть, но куда уж им понять.
Закончив работу, отбрасываю в сторону огрызок карандаша и любуюсь. Я могу просидеть так несколько часов, замерев, не двигаясь, без еды и воды.
«Может, я действительно сошла с ума?» – задаюсь я вопросом.
«Не волнуйся об этом, на Земле давно нет нормальных людей. Все вокруг сумасшедшие», - звучит чей-то голос у меня в голове. 
Я киваю. 

С правдой не поспоришь. Иначе как объяснить, что моя мать помешена на чистоте настолько, что начищает тарелки и кружки по несколько часов, а руки моет несколько раз на дню, и упаси тебя Бог, не почистить зубы или не помыть руки после похода на улицу. Обязательно намылив их по двадцать раз с разными сортами мыла, чтобы уж точно на ладонях не осталось не только бактерий, но и кожи. 
А отец давно не может нормально спать: ему кажется, что за ним следят. Он удаляет историю в браузере и каждый день меняет пароли на электронном ящике. Он оглядывается в зеркало заднего вида во время поездки на автомобиле, и если какая-то машина движется за ним больше пяти минут, с ужасом начинает искать обходной путь на навигаторе, чтобы оторваться от хвоста.
А доктор, который упрямо пытается сделать меня нормальной? Он крадет женские трусики и, запираясь в кабинке туалета, увлеченно дрочит на них, чтобы потом унести к себе домой в коллекцию. 
Медсестра – клептоманка. Санитар - фетишист. Уборщик боится тараканов до одури. 
Все они. Все вокруг чем-то больны, немного безумны, но разве от этого мир не становится интереснее? Разнообразнее? Веселее? 

Нормальность. Что есть нормальность? Серая безликая масса всеобщего одобрения совершенно безразличных и чужих тебе людей. И под этими одобряющими взглядами ты и сама становишься серой и безликой. 
«Нет, лучше уж остаться сумасшедшей», - мотаю я головой, отгоняя от себя ужасный образ серой массы, тянущий ко мне свои многочисленные руки.
«Если все вокруг тоже сумасшедшие, то почему они там, а я здесь?» - задаю я следующий вопрос голосу в своей голове.
«Потому что они умеют притворяться», - шепчет мне он.
«Значит, мне нужно научиться?»

Наше уединение нарушает медсестра, зашедшая в палату. Она несет поднос с горячим молоком и печеньем. Значит уже пора в постель.
- Кэтти, быстро в кровать, - зовет она меня.
Я нехотя поднимаюсь с пола. Ну вот, голос внутри снова затих и может просидеть вот так в тишине несколько дней. Я буду скучать без него, ведь он знает столько много интересного.
Но ничего, у меня есть еще один друг.
Послушно выпиваю молоко и съедаю печенье, ложусь в кровать. Делаю все, чтобы женщина скорей ушла. И вот медсестра, включив ночник на тумбочке и пожелав хороших снов, уходит.

Тут же из-под кровати появляется мохнатая когтистая лапа и опускается на одеяло, оставляя на пододеяльнике три длинных дырки. Наутро все будут гадать, чем я могла его так порвать, ведь мне давно не дают ни вилок, ни ножей, ни тем более ножниц.
Когда он вылез вот так в первый раз, я орала как резаная, но теперь уже привыкла и лишь ожидаю, когда вслед за одной лапой появится вторая; потом голова с острыми рогами, по-звериному желтыми глазами и огромными клыками, не помещающимися в пасти; следом - большое мохнатое тело, сразу напоминающее и медведя, и собаку, а в последнюю очередь - длинный лохматый хвост, который окружит мою кровать своеобразным кольцом. 
Как этот монстр помещается под мою кровать, я уже не спрашиваю. Ведь я безумна, а для безумцев нет ничего невозможного. Во всяком случае, так как-то сказал голос в моей голове. 

Чудище садится возле моей кровати и выжидающе смотрит на меня немигающим взглядом. 
Я тянусь к ящику тумбочки и достаю книгу сказок. На чем мы остановились? А, на третьем главе.
- Поистине странное общество собралось на берегу: у птиц волочились перья, у зверей слипалась шкура - все промокли насквозь, вид имели обиженный и чувствовали себя весьма неуютно, - начала я читать.