Я - хищная. Пророчица

Глава 10. Совет

Глава 10. Совет

Мы въезжали в ухоженный двор Влада. Свинцовые тучи, налитые ливневыми каплями, нависали низко, усиливали и без того тяжелые мысли.

Прислонившись лбом к стеклу, я старалась успокоить рвущиеся наружу волнение и страх. Сглотнула, пытаясь избавиться от колючего кома в горле.

Вспомнила вчерашний вечер, серьезные лица Филиппа и Глеба, долгий разговор на кухне. У нас было большинство: три наших голоса, плюс Оля и Кирилл. У Влада оставалась лишь Лара и Рита. Сказать сестре у меня язык не повернулся – погребенная под обломками личности совесть воспротивилась. Думаю, Рита вскоре сама сделает выводы, а я подожду.

Подсознательно я готовилась к поражению, несмотря на положительные прогнозы. Филипп же, напротив, выглядел воодушевленным.

Хозяин не встречал нас на пороге, но дверь была распахнута настежь. Я вышла из машины, положила руки на капот. Вдох. Еще один. Соберись, Полина!

– Ты в порядке?

Подняла глаза – на меня смотрел Глеб. Обеспокоенно, почти заботливо.

Я кивнула.

– Скоро все закончится, – сказал он уверено. – Если Филипп станет вождем, Влада Вермунда будут судить, обещаю.

Я вновь кивнула и шагнула к двери. Побыстрее со всем покончить.

Вошла в дом вслед за Филиппом, Глеб шествовал сзади, будто страхуя, а может, боялся, что сбегу. Сбежать, и правда, хотелось.

Сердце стучало гулко и часто, дыхание сбилось. Бог мой, как же душно! Я вся взмокла то ли от жары, то ли от волнения.

Кирилл сидел на диване, а рядом с ним – Лара. Защитница смеялась, но когда мы вошли, тут же посерьезнела и отвернулась. Да уж, с Ларой мы точно не подружимся. Плевать! Если все закончится плачевно... Нет, пока не нужно об этом думать, я достаточно размышляла вчера. Спортивная сумка Матвея с моими вещами стояла у порога квартиры Филиппа, рядом – пакет с совятами. Если что пойдет не так, уеду сразу. Все равно куда. Не пропаду.

Влад спустился через несколько минут в сопровождении Риты. Сестра выглядела лучше, сразу преобразившись из испуганной девчонки в элегантную женщину. Без лишних слов подошла и обняла меня. В груди разлилось тепло и зародилось незнакомое чувство. У меня не было родственников по крови, и вот есть она. А еще атли.

Влад посмотрел пронзительно, глубоко, усиливая тепло в районе желудка, и я отвернулась. Ни к чему лишние эмоции – нужно оставить рассудок холодным.

Вскоре появилась Оля, поздоровалась, обняла меня. Они что, все будут меня обнимать? Или это жалость? Надеюсь, оно того стоило, иначе я напрасно пожертвовала гордостью.

– Сегодня большой день, – благожелательно улыбаясь, произнес Влад. Я не заметила на его лице ни волнения, ни тревоги – то ли хорошо маскировался, то ли знал, что победит. – Сегодня у очага мы воссоединим атли.

Мир онемел. В одночасье шорохи и перешептывания стихли, и гостиная погрузилась в напряженное молчание. Скорее всего, это длилось несколько секунд, но мне показалось – вечность.

– Прежде чем волновать предков своим присутствием, нужно разрешить кое-какие разногласия. – Голос Глеба ворвался в сознание, и окружающий мир хлынул со всех сторон шорохами, звуками, ярким светом люминесцентных ламп и удушающим запахом дорогих женских духов.

Влад слегка улыбнулся, кивнул.

– Да, ваши... хм... претензии. Что ж, я готов созвать совет.

– Замечательно! – воинственно прошипел Глеб.

– Ох, Измайлов, ради бога! Оставьте вы свою вражду, помиритесь и не морочьте нам голову! – воскликнула Лара и театрально поморщилась. – Все уже давно забыли ту историю, и тебе пора.

– Я не спрашивал твоего мнения, Домбровская! – рявкнул Глеб и сжал кулаки. Смотрел прямо на Влада, словно готовился ударить.

– Грубиян, – сказала она и отвернулась. – Ты подговорил Филиппа и девчонку?

– Не вижу повода отказывать им, милая, – спокойно произнес Влад. – Сейчас все так любят демократию. Голосуем и побыстрее. Хотелось бы успеть к очагу до темноты. Ну, кто против того, чтобы поклониться сегодня вождю и воссоединить племя атли?

Глеб поднял руку и взглянул на меня. Боялся, что передумаю? Хотел поддержать, подбодрить? Сам искал поддержки? Я повторила его жест. На Влада больше не смотрела. Считала секунды до того момента, когда смогу уйти из этого дома.

– Ты пытался, Глеб, – тихо сказал Влад.

Я оглянулась. Филипп, бледный с опущенными глазами. На лице – досада и злость. Глеб с шумом выдохнул, глаза блеснули злостью.

– Кирилл!

Кирилл не поднял руки. Сидел, мрачно глядя на нас, с каменным выражением лица.

– Извини, друг, но я, правда, считаю, что племя должно чтить закон крови.

Оля, наоборот, не смотрела в нашу сторону. И не нужно было – я все поняла и так... Обида защипала слезами, но я заставила себя сдержать их – сама виновата! Использовать личное в политических целях всегда неприятно, и я готовилась к последствиям. Еще один урок жизни: жалость никогда не приносит уважения.

Глеб молчал. Глядел в пол, хмурился.

В моей голове постепенно прояснялось, и все происходящее привиделось нелепым, безрассудным действом.

Уйти. Постучаться к Вике, плакать у нее на плече, напиться до беспамятства.

– Спасибо, – сказал Глеб. – За то, что сдержала слово.

Я подняла на него глаза.

– Это мало помогло.

Голова все еще кружилась, но я приказала себе не раскисать. Нужно на свежий воздух, собраться, решиться...

На что? Ты серьезно сделаешь это?

– Полина!

Резкий оклик полоснул, как ножом. Я остановилась у самой двери, повернула голову. Влад смотрел на меня. Колючий, холодный взгляд, будто мы вовсе не знакомы.