Я люблю тебя Лена…

Глава 1

Первый «сюрприз» Лене приподнес её сын Рома с их семейным микроавтобусом. Причем так что было совсем не ясно, ругать его за это или же наоборот похвалить. А случилось всё по словам самого Ромки так…

Вообще девчонки — это, наверное, самый никудышный народ на свете! Чего они хотят, небось и сами того не знают, а что тогда говорить о других? Такие зануды: то ты не причёсанный, или причёсан не так, то у тебя под ногтями грязно, то ещё что-нибудь. И как назло — больше полкласса всё девчонки. Соберутся на перемене и всё какие-то ленточки обсуждают. А спроси — ни одной марки японского автомобиля не знают. Хорошо, что хоть компьютеры знают, а то и поговорить не о чем было бы.

И потом имена. Вот, Светка — это что за имя? Да такого и в истории нигде не найдёшь. Ладно бы если Екатерина или Елизавета — эти хоть царицами были, всей Россией правили. И говорят, здорово у них получалось. Одно слово — императрийцы. А чтобы Света каким-нибудь государством правила — так такого вообще нигде нет. И правильно. Вот сидит, не разговаривает, надулась, а что? Кто ей виноват, что у неё настроение плохое? Сама и виновата. Я и так на перемене расчесался, ногти почистил. Ну, может, не все, так это ничего. Подумаешь, на двух пальцах немного загрязнилось. Да всё равно к вечеру опять будут грязные. Чего их десять раз чистить то? И вот спросил же, по-хорошему. Так сразу: «Отстань, не приставай». А кто пристаёт? Кто всё утро сидит фифой надутой? Я, что ли? Не нравится тебе чего-то, так ты сразу так и скажи, а не сиди как сова на дереве. Почему теперь остальные должны ломать голову, отчего у тебя такое настроение дурацкое? А если каждый так придёт в класс, да будет фыркать и шипеть на других, не хуже кота, когда его за хвост тянешь, что тогда будет? Вот пацану за это давно бы врезал по шее хорошенько, и все дела. Мигом все дурные настроения улетучились бы. Не улетучились — так ещё раз получил бы. Это если пацан, а здесь вот думай на какой кобыле подъехать. Нет, всё же очень даже правильно, что Светкам не поручали править империей какой ни будь, а то неизвестно что бы тогда с этим государством получилось. Её дома может папа или мама наругали, а она на других дуется. Вот придёт такая царица, сядет на трон, и никто не будет знать, что делать. Вот повезло сидеть за одной партой со Светой!

Размышляя, таким образом, Роман, сидя на уроке, изо всех сил изображал внимание к учительнице, которая что-то писала на доске и объясняла классу. Что она там объясняла, Роман не слушал, и все его мысли были заняты совсем другим. А началось всё с того, что Света, с которой он сидел за одной партой с самого начала года, пришла в школу сегодня то ли обиженной, то ли огорчённой. Впрочем, не всё ли равно? Но отразилось это всё естественно на нём, на Романе. Мало того, что села за парту, словно он был пустое место, вместо «здрасте» фыркнула неопределённо, так ещё когда он пытался расспросить её, посмотрела на него таким взглядом, словно он какой ни будь несмышленый первоклашка.

Сначала Роман подумал, что у него опять что-то не в порядке с внешностью. На перемене он с трудом нашёл у пацанов расчёску, и тщательно расчесался, немного почистил ногти и отряхнул запачкавшиеся извёсткой в одном месте штаны. Но это ничего не помогло, и тогда он сам обозлился на неё. Он попробовал ещё заговорить с ней, но в ответ получил «отстань, не приставай». Да очень ему нужно было приставать к ней! Он же хотел как лучше, а она… Конечно, можно было бы послать её ко всем чертям и не обращать никакого внимания. Но учебный год заканчивался, скоро каникулы, лето, и в ближайшее время ожидались контрольные по математике, русскому. Роман не был слабаком в учёбе, но последний раз на контрольной по математике он решил задачу и пример не правильно, и если бы не она, то не миновать бы ему тройки, а так четвёрка. Всё — же Светка была отличница и по всем предметам у неё были пятёрки.

В конце концов, Роман решил последний раз попробовать докопаться, почему у неё такое плохое настроение и что всё это значит. Приготовившись ко всему самому худшему, он ожидал перемены, до которой по его расчётам оставалось уже немного.

Справедливости ради надо сказать, что причины, которые побуждали Романа вновь и вновь попытаться выяснить, почему у Светы такое плохое настроение, были гораздо глубже, чем ожидание помощи при контрольных. Дело в том, что Света росла без отца. Отец Светы давным давно разошёлся с её мамой, и она жила в основном у бабушки и дедушки, потому что её мама, стараясь лучше содержать семью, работала на двух работах и почти не бывала дома. Но даже тех денег, которые зарабатывала её мама на двух работах, едва хватало им на питание и самые необходимые текущие нужды. Бабушка же с дедушкой, у которых больше жила Света, были пенсионерами и тоже получали немного. Роман уже был достаточно взрослым, чтобы понимать всё это, он уже заканчивал восьмой класс. Когда в начале года Свету посадили с ним за одну парту, он вначале не знал об этом. Но постепенно от своих друзей и однокашников он узнал всё про неё. Поскольку Роман воспитывался в полноценной русской семье и без проблем, то был по своей душевной сути доброжелательным и в глубине душе жалел Свету. Выявилось это немного неожиданно. Света была очень привлекательной девушкой и часто мальчишки лезли к ней. Однажды на перемене, когда к ней пристал довольно рослый ученик с его класса, Рома вдруг вступился за неё и, несмотря на то, что этот ученик был не слабого десятка, устроил ему такую трёпку, что в классе все поняли, под чьим покровительством теперь будет находится Света. А когда у Романа был день рождения и он, наряду с другими подарками, получил от мамы плитку шоколада, то не стал её есть сам, принёс в класс и тайно на уроке вручил её Свете. Сама Света это поняла довольно быстро, может быть даже ещё раньше этого случая, постольку чувствуют девчонки свою власть девчоночью сразу.