Я (не) хочу

1. Знакомство

Когда Аня почти закончила ужин, который она приготовила сама, она замерла и прислушалась. Её тело привычно напряглось от ожидания. И её предчувствия оправдались.

Из комнаты донёсся приглушённый стон бабушки.

Аня стиснула зубы и помешала ложкой в тарелке. Она без всякого выражения смотрела на котлеты с гречкой. В коридоре послышались шаги, скрипнула дверь, и затем раздался голос отца:

— Мама, всё хорошо, я здесь.

— Позови Юлю, — попросила бабушка. — Пусть заберёт меня, пока я жива. Я хочу жить с ней.

Аня нахмурилась, стараясь сдержать досаду, и сжала ложку.

Услышав шаги, Аня отложила ужин. В её больших голубых глазах отразилась решимость. Её миловидное лицо с вздёрнутым носиком стало казаться старше от того, как она нахмурилась. Быстро поднявшись, она пошла навстречу папе, желая поскорее завершить эту утомительную процедуру.

— О, хорошо, — сказал Юрий, встретив дочь в коридоре. Он провёл рукой по взмокшей лысине. Его морщинистое, худощавое лицо, обычно гладко выбритое, сегодня выглядело особенно уныло. — Она снова зовёт тётю Юлю. Пожалуйста, подыграй ей.

Аня кивнула и направилась к бабушке. Когда она открыла дверь, то почувствовала неприятный запах, исходящий от судна, которое папа ещё не убрал. Но ни один мускул на её лице не дрогнул, ведь этот запах был ей уже хорошо знаком и привычен.

Она подошла к кровати. Бабушка, дыша с хрипом, посмотрела на неё бесцветными глазами и слабо улыбнулась.

— Юля, похудела как. Не поела что ли? Иди, я там пирожки нажарила. Покушай.

Аня тихо прочистила горло и улыбнулась, глядя на её измождённое лицо с землистым оттенком.

— Поела, мама. Очень вкусные.

— Ты, наверное, мало ешь, кожа да кости. Так и жениха никогда не найдёшь, — с тревогой в голосе сказала бабушка. — Кушай побольше.

Аня едва заметно скривила губы, потому что раньше бабушка не поднимала эту тему. Она начала лихорадочно думать, что сказать.

— Мама, у Юли ведь уже есть муж, помнишь? — мягко сказал папа, подойдя к кровати.

— Да, я помню, что у Ани, моей внучки, есть муж. А Юля, моя дочка, ещё учится, — ответила бабушка.

Аня и папа посмотрели друг на друга.

— Так ты помнишь Аню? — немного повеселел Юрий.

— Да. Внучка моя. Бедняга. Сколько ж переживала я, когда мать-то ее и тебя бросила. Ох и поганая женщина. Э-эх.

— Да, мама, очень переживали. И… Юля тоже.

— Да. Племянница же ее, как тут не переживать?

Аня вздохнула и ломано улыбнулась. Сжала руки в кулаки.

— Бабушка, я Аня, а не Юля, — осторожно сказала она.

Бабуля вяло вскинула брови и начала вглядываться.

— …А где же Юля тогда?

— Она… — начала было девушка, но Юрий ее перебил.

— Она уехала в столицу. Деньги зарабатывать.

— О-о-о, — протянула бабушка, и на мгновение показалось, что к ней вернулась ясность ума. Но уже в следующую секунду её лицо исказилось от боли, тело скрючилось, а шея вытянулась. «О-ой, помогите! О-ой!» — закричала бабушка.

Аня отшатнулась от неожиданности и широко раскрытыми глазами посмотрела на сгорбленную бабушку.

— Подожди, мама, — засуетился рядом папа.

Аня тяжело задышала, чувствуя, как сильно бьётся её сердце.

— Ой! Умираю-ю! Помогите!

— Анюта, выйди, — взволнованно сказал Юрий.

— Папа, давай я помогу.

— Нет, выйди. Скорее.

Аня с досадой поджала губы и поспешила покинуть комнату. Она быстро вошла в свою комнату, сняла с гвоздика на стене гитару и, стараясь не обращать внимания на душераздирающие вопли бабушки, поспешила уйти из квартиры.

Однако в прихожей её окликнул папа. Он протянул ей сто рублей.

— Анют, аптека на соседней до девяти работает, еще успеешь. Купи, пожалуйста, валерьянку.

— А бабушке поможет разве? — спросила Аня и сунула деньги в карман джинсов.

— Это для меня. Там на дне бутылочки осталось, но я завтра допоздна работаю, уже забежать не успею. А без нее сплю плохо.

— Тебе срочно надо? Я бы еще во дворе посидела.

— Нет, не срочно, — вяло улыбнулся папа. — Можешь посидеть, я как раз уберу все и усыплю ее.

— Ладно, — ломано улыбнулась Аня. Перекинула лямку чехла гитары через плечо и вышла из дома.

Она дошла до соседней улицы и зашла в аптеку. Её пальцы всё ещё мелко дрожали, и ей хотелось поскорее отвлечься. Когда она вошла в помещение, колокольчик над дверью звякнул, и единственный покупатель, стоявший у кассы, обернулся.

Аня на секунду замерла, увидев знакомое лицо. Она быстро отвела взгляд и неосознанно съёжилась. Затем она прошла к витрине, стараясь держаться как можно дальше от молодого человека.

Стас усмехнулся и снова повернулся к кассиру. Он задумчиво потёр свою коротко стриженную голову, рассматривая товары на прилавке. Его взгляд остановился на гематогене, и он достал его.

— И еще вот это мне.

— Хорошо, — ответила фармацевт и пробила товар. Затем она положила его в пакетик и назвала сумму.

Стас неторопливо достал из кармана своих потрёпанных спортивных брюк, из которых выглядывали колени, мятую купюру. Он деловито расправил её, словно не стоял в очереди, и расплатился. Затем он чинно и важно поблагодарил женщину и развернулся.

Аня стояла к нему спиной и делала вид, что выбирает, хотя в отражении витрины всё прекрасно видела.

– До свидания! – громко сказал Стас и, шлёпая китайскими резиновыми шлёпанцами, вышел из аптеки.

Аня с облегчением вздохнула. Она подошла к кассе, сделала покупки и вернулась во двор. Там она присела на скамейку и наконец расслабилась. Девушка достала из чехла гитару, убрала за уши волосы каре и начала перебирать струны, чтобы проверить звучание инструмента. Она тихо запела одну из своих любимых песен, полностью погрузившись в процесс.

Но не успела она спеть и минуты, как позади неё раздался голос:

– Салют. Чё, как оно?

Аня вздрогнула и обернулась. От испуга у неё перехватило дыхание, и она сжалась. Стас, криво ухмыляясь, обошёл скамейку и присел в двух метрах от неё. Он облокотился на спинку скамейки и посмотрел на девушку. На несколько секунд повисла неловкая пауза.