Я не она

Каштановая аллея

Холодный осенний ветер пробирал до костей. В этом городе вообще все было холодным и безрадостным, черт знает, почему я решила остаться тут. Наверное, потому что он отлично гармонировал с моим внутренним миром и состоянием души. Следовало быть мудрее, умнее, осесть в небольшом уютном городке поближе к южной границе нашей необъятной Родины, где люди улыбчивы и приветливы, где торопятся только накрыть стол для гостей, которым всегда рады, впитывать в себя атмосферу и надеяться, что когда-нибудь стану чуть более жизнерадостной, но натуру не изменить. Собственно, именно это и явилось причиной для развода.

Я шла, зябко кутаясь в ворот пальто и пыталась не обращать внимания на настырно лезущие в лицо волосы, подхватываемые порывами ветра. Шла до того медленно, что мешала прохожим, то и дело задевающих меня плечами, как будто главная улица города была не три метра шириной, а всего один. Не выдержала и свернула в первый попавшийся переулок, пустынный и безлюдный, сразу почувствовав себя лучше. И ветер как будто стих и гул от дороги, я слегка расправила плечи и посмотрела по сторонам с интересом. Квартиру я так и не сняла, уже месяц жила в гостинице и просто ходила по городу, пытаясь найти то самое место, не особенно рассчитывая на удачу. За полтора года бессмысленных метаний я успела пожить в пяти городах, этот был шестой, и я пошла от обратного: сначала жилье, потом – работа. Денег было не слишком много, но развлечения и шоппинг меня не занимали, на повседневные нужды вполне хватало и, по моим подсчетам, в запасе было еще пару месяцев, после которых можно было выдвинуться дальше с чувством выполненного долга: попробовала – не получилось, ищем дальше.

«Прям как мой брак» – хохотнула мысленно и задрала голову, пытаясь рассмотреть дом.

Чудной какой-то. Вообще вся улица была нетипичной архитектуры и напоминала скорее декорацию для фильма. Не удивлюсь, если это и вправду муляж, фасады картонные и стоит лишь заглянуть за них – увижу деревянные подпорки. Итак, улица. Брусчатка вместо асфальта, дорога узкая, движение одностороннее. По обеим сторонам от дороги каштановые деревья, которым были усыпаны тротуары и один из которых я в задумчивости пинала носком сапога. Дома двух и трехэтажные, тесно прилегают друг к другу, постройки старые, добротные, по окнам лепнина, а к подъездам ведут лестницы. Довольно уютно, но скорее из-за ощущения замкнутости, так что из общей атмосферы города не выделяется: так же мрачно и пессимистично. И странно, что я прошла всю улицу, но не встретила ни одного человека, как будто тут и не жил никто. Хотя, через дорогу мелькнула вывеска кафе и по пути я видела довольно симпатичный антикварный магазинчик с панорамными окнами.

На всякий случай посмотрела по сторонам и перешла дорогу, намереваясь выпить кофе и поискать в интернете информацию об этой улице, включая объявления о квартирах, ступила на тротуар и услышала, как громко каркнула с ветки ворона. Подняла взгляд и вдруг кто-то больно схватил меня под локоть, дернув в сторону и зашипев на ухо:

– Ты спятила. Я же сказал, не появляйся больше в этом городе.

– Не поняла! – возмутилась, вырывая руку и отстраняясь, с недовольством глядя на незнакомого мужчину.

Черная кожаная куртка нараспашку, черная водолазка, темные коротко стриженные волосы и холодный взгляд серых глаз. Да этого типа на плакат города надо печатать. Он внимательно вглядывался в мое лицо, сурово хмурясь, а потом бросил сквозь зубы:

– Обознался, – и пошел в сторону кафе.

«Зараза!» – поморщилась, когда он резко распахнул дверь и прошел внутрь. Теперь, когда я там появлюсь, он может решить, что я пошла за ним.

«И что?» – отозвался вяло внутренний голос.

«В самом деле. Что с того?» – спросила у себя мысленно и уверенно направилась ко входу.

Вообще, внутренние диалоги с самой собой стали уже привычкой. Не помню уже когда в последний раз общалась с живым человеком просто ради удовольствия. Впрочем, никакого удовольствия я в этом никогда не находила, старательно слушала собеседника, периодически вставляла ремарки в нужный момент и кивала. Поэтому легко сходилась с болтунами и страшно от них уставала. Как от бывшего мужа, по сию пору продолжающего мне звонить с завидной регулярностью.

В кафе, помимо обознавшегося, сидели еще пять человек. Молодая парочка за одним столиком, явно туристы, одетые в яркие ветровки, с фотоаппаратом, разложенной картой и обилием еды на столе, вполголоса, но с энтузиазмом делящихся впечатлениями, двое мужчин среднего возраста в серых костюмах, сидящих за соседними столиками в глубине зала и пожилой мужчина импозантной наружности с газетой в руках прямо у входа. Я выбрала столик в углу, сев в пол оборота к залу и лицом к большому окну, открыла меню, просто чтобы дождаться официантку, и просидела так довольно долго, прежде чем поняла, что нужно делать заказ самой. Почувствовала себя глупо, оставила пальто на спинке стула и подошла к витрине с пирожными, за которой стоял со скучающим лицом бариста.

– Кофе, пожалуйста, – сказала вежливо, – американо.

Он кисло улыбнулся в ответ, пробил сумму на кассе, я расплатилась картой, и он приступил к приготовлению, сказав обреченно:

– Я принесу.

Вернулась за свой столик, краем глаза заметив, как «обознавшийся» поднялся со своего места и пошел к стойке, взяла в руки телефон и только-только вбила в поисковую страницу название улицы, как он появился рядом и ткнул в соседний со мной стул, спросив:

– Можно?

– Нет, – ответила хмуро. Он хмыкнул и сел, а я нахмурилась и недовольно поджала губы, потянувшись за пальто.

– Подождите, – сказал, выставив вперед руку и положив ее на спинку моего стула, преграждая путь, – я только хотел извиниться.

– Извинения приняты, – буркнула в ответ, – всего хорошего.

– Вы очень похожи на одну мою знакомую, – сказал, тщательно выговаривая каждое слово, а я вздохнула, понимая, что просто от него отделаться не получится и посмотрела устало. – Может, вы сестры?