Я обязательно тебя найду

Я обязательно тебя найду

* * *

Я опять пришла сюда. И опять я осматриваю всё, как в самый первый раз, и удивляюсь тому, что здесь практически ничего нет кроме окутанного густым туманом леса и одинокого строения невдалеке. Ничего не меняется, каждый раз одно и то же. По идее, это должно давно надоесть, опротиветь до оскомины, вызвать отчуждение, но внутри просыпается лишь ожидание дальнейших событий, неотвратимой встречи, необходимого кому-то из нас двоих разговора. Вот ведь ирония. И я, и он, мы оба приходим сюда только для того, чтобы выговориться друг другу, выплеснуть всё, накопившееся за время разлуки, чтобы вернуться домой уже со спокойной душой. Хотя, насчёт «спокойной души» я бы ещё поспорила…

Медленно ступаю вперёд и тут же слышу, как в ответ под ботинками шуршат влажные листья, и хрустят мелкие веточки. В мёртвой, но отнюдь не пугающей тишине эти звуки кажутся громкими, не такими как в обычной жизни, тем более, что никаких птиц, да и вообще других живых существ тут попросту нет. И вслушиваясь в собственные шаги, я продолжаю осторожно идти, иногда выставляя руки и шаря ими в воздухе. Вязкий туман обступает меня лишь по бокам и сзади, словно намекая, что не следует куда-либо сворачивать, и у частой гостьи имеется только один путь.

На секунду я всё же останавливаюсь. Уже ставшее привычным действие перед тем, как войти в просторную беседку, и голову вновь занимают мысли о том, хочется ли мне на самом деле нашей встречи или же нет. Белые массивные балки, похожие на колонны с резными узорами, соединяются меж собой деревянными и такими же белыми решётками с вплетёнными в них вьюнками, которые красивой аркой, обозначая вход, нависают надо мной. Невысокая лестница из трёх ступенек приветливо манит зайти внутрь и усесться для ожидания на одну из скамеек, но я всё ещё стою и раздумываю, прислушиваюсь к себе, желая найти хоть какую-то определённость и чёткое объяснение смешанным чувствам. Каждая наша встреча даётся всё труднее и переживается при возвращении, естественно, тяжелее.

И словно в помощь решению газовый фонарь, напоминающий те самые из старых советских фильмов и поставленный чуть правее входа, вдруг начинает мерцать и через секунду потухает, а повешенный в центре навеса, наоборот, загорается и рассеянным светом сливается с тьмой снаружи. На голову в это же мгновение падает первая капля. За ней вторая. Третья… И вот, я насквозь промокшая и озябшая, наконец, ступаю внутрь, обхватываю себя руками, желая скорее согреться, и сажусь на противоположную входу скамью. И снова то знакомое чувство, что всё это уже было. Не раз. И не два. Извечный ливень, разгоняющий туман и заслоняющий собой даже ближайшие деревья, обрушивается на тебя почти сразу, как только ты начинаешь сомневаться, и будто наказывает за несоблюдение условий встречи, при всём при этом продолжаясь до самого её окончания. Но даже если ты промок до нитки, то уже зайдя в укрытие, сию минуту высыхаешь и тебе становится тепло, как в натопленной печкой комнате.

Ветра нет, никаких посторонних звуков, только звонкий и мелодичный стук капель о крышу и листья да собственное дыхание доносится до ушей. Глаза закрыты, но перед мысленным взором постоянно возникает размытый образ того, кого я жду. Каждая попытка вспомнить его детально терпит крах, и через несколько минут я бросаю это дело, переключаясь на один лишь слух. Музыка дождя успокаивает и приносит лёгкое умиротворение. Ожидание не кажется утомительным, я готова сидеть до самого рассвета, так как знаю: ничего другого сделать невозможно, даже уйти. Проверено. Уже бывало, что мой собеседник не приходил по каким-то неведомым причинам, но меня всё равно держали здесь и не отпускали домой. Но вот кто это делал неизвестно. Может, духи, может, само место, а может, и сама судьба?.. Увы, на сей вопрос мы до сих пор не нашли ответа, хоть и задавались им очень часто.

Проходит ещё какое-то время, когда до ушей доносятся еле различимые шаги. Такие осторожные и медленные, схожие с моими, что на лицо так и просится улыбка, но я сдерживаю её и продолжаю притворяться спящей. Ещё один шаг, и половица предательски скрипит, выдавая местоположение второго гостя с головой.

Он в нерешительности останавливается и склоняется к моему лицу. Я хорошо ощущаю горячее дыхание и цепкий изучающий взгляд, чувствую, как его рука тянется ко мне, неизвестно зачем. И вот в эту секунду я разрываюсь в желаниях: дождаться его дальнейших действий или же проучить за наглость и прошлый «прогул»?

В конечном счёте, второе перевешивает первое, и я…

— Бу! — распахиваю глаза и громко выкрикиваю ему прямо в лицо, после чего гаденько ухмыляюсь, наблюдая за его реакцией.

А он испуганно отскакивает и, не удержавшись на ногах, с шумом падает на пол. Его глаза смотрят на меня первые секунды ошарашенно, а потом их выражение сменяется на обиженное, и они отводятся в сторону. Ухмылка на моих губах становится ещё шире от торжества успешной проделки. Раньше, если верить размытым воспоминаниям наших встреч, мне никогда не удавалось выбить его из вечного спокойствия и добиться каких-либо сильных эмоций.

— Чёрт, зачем так пугать? Я ж думал, ты задремала, вот и хотел… — опускает голову и принимается бурчать, насупившись при этом как маленький ребёнок.

— Что хотел? — вопрос остаётся без ответа, и я, немного помолчав, решаю пояснить свою проказу. — Сам виноват, нечего появляться так тихо, да ещё пытаться подкрасться. Здороваться не учили? И, если честно, ты меня тоже напугал самую малость. Мало ли кто мог быть на твоём месте?

Пока я говорю, юноша даром время не теряет — поднимается, после чего отряхивается и присаживается рядом. Кулак подпирает склонённую набок голову, правая нога пристраивается щиколоткой на колено левой, а слегка прищуренный взгляд принимается разглядывать меня со всей привычной ему внимательностью.