Я - разведчик

Я - разведчик

Фиона, потряхивая кудрями, идёт по коридору, сопровождаемая Еленой, и о чём-то будто думает.
- Отец меня звал в оранжерею? Странно, у меня ведь аллергия на розы... А я забыла браслет. Пару минут потерплю, раз так хочет сам президент, - взмахом руки отпускает женщина охрану, поправляет причёску, смотрясь в стекло дверей, и, прикрыв глаза, заходит в сад.
Жмурится и касается губ пером павлина, чтобы приглушить запах.
- Привет. - Негромкий голос раздаётся сзади, человек, видимо, подошёл бесшумно. Девушка разворачивается и удивлённо расширяет глаза. - Ты арестована за предательство государства и своего отца, Фиона.
- Этого не может быть. Ты ведь... ты же умер! - Фиона расширяет глаза, отступа на шаг вглубь сада и прикрывая локтем рот, чтобы не выдать испуг. Дышать становится тяжелее, кожа на запястьях чешется.
- Что? Должен лежать в гробу? Как и наш сын, родная? - знакомый подходит и обнимает стальной хваткой искусственной руки дочь правителя страны. Тому было сложно поверить - но он поверил. Влюблённому некогда в Фиону главе разведки, Терриону Тирку, оставшемуся большим другом девушки после развода, отцу её ребёнка - ещё труднее. Фиона пытается рвануться к двери, однако у неё не выходит - мышцы из полиматериалов не победить.
- Давай погуляем?
- Отпусти! Отпусти! Я же умру! - жуткий кашель и нехватка воздуха, вот что сопровождает предательницу. Аллергия на розы... А браслет, вкалывающий лекарство, забыт.
- Твой отец по твоему плану также должен быть в могиле? - продолжает говорить тихо нападающий. - И ты всё продумала и считала, что мы на тебя не выйдем. Знаешь, кто нам помог?
Ответ - закатывающиеся глаза и попытка схватиться за горло. Отёк Квинки скоро начнётся - а пока просто чихи и невозможность спокойно дышать.
- Не знаешь. Тебя видела интересная женщина... Такая блондинистая, скрывающая цвет глаз за карими линзами. Помнишь её? Вы были хорошие подруги... Точнее, она была милой девочкой под твоей опекой, - другая рука мужчины тянется поправить чёлку, но после тяжелого пребывания в больнице она не отросла. Кто бы мог подумать - ампутация руки, травма черепа, перелом позвоночника, несколько травм ноги и отравление крови оказались делом рук любимой женщины. Ещё пока любимой в глубине души и уважаемой за рождение и воспитание сына. 
- Она якобы умерла. Разведчики часто якобы умирают. Со мной так было, например. Ты не ожидала? Жалко, что твой приёмный сын, запуганный, ненавидимый тобой, помнишь, мы развелись из-за того? Жалко, не мог поступить аналогично. Так вот, та девчушка много чего вспомнила и выдала нам. Она тебя видела, и твоих подручных, следила, вычисляла. Наш - мой - лучший следователь. Хорошо зная лично тебя, наблюдала за тобой. Ты уже не слышишь меня, поглощённая кашлем и страхом смерти? Мне жаль, Фиона. Я передам привет Филу, правда. И ты знаешь - не смогу смотреть ни ему ни себе в глаза.
Всё время неторопливого монолога красивая женщина с очень расчётливым и гордым взглядом пытается дышать через раз. И у неё получается. Совсем не дышать. Стальная рука разжимается, и, всё ещё хрипя и агонизируя от боли в лёгких и нехватки воздуха, мать сына своего убийцы падает на мелкий гравий.
Разведчик молча ждёт, даже не побледнев. И смотрит куда-то вдаль, прикусывая губу.
- А наш роман был таким красивым. Мне правда жаль. Извини, если сможешь. И отца тоже. Долг важнее, спокойствие жителей дороже. Всегда. Я обещал, что окружу тебя во время смерти розами... Но у нас Новый год. Бал. Мне пора. Я не могу оставить Фила сиротой, и самое время появиться.
Красавица-шатенка, посиневшая, потерявшая гордость, в гравии и земле на прекрасном дорогом платье лежит у ног бывшего мужа. Который не плачет. Совсем. Просто роза в руке проколола ладонь до крови, а лепестки опадают так плавно. Террион закрывает карнавальным пером лицо женщины - и целует её руку на прощание. Прощание с собой. 
Так больно...