Я так хочу

Глава 28

Гостиница в Лос-Анджелесе, неподалёку от Стэйплс-центр, отличалась от захудалого жилища в Нью-Йорке. Взгляд ласкала утончённая роскошь, окутанная флёром светскости, словно шлейфом духов. Прекрасные женщины скользили через вестибюль в блеске красоты и хрустальных люстр. На лебединых шеях, тонких пальцах и в маленьких ушах горели бриллианты и мягко таяли в глубинах дорогих автомобилей.

С рассыпанными по плечам волосами, в мятой футболке и джинсах, усталая и голодная Лина поёжилась посреди сверкающего холла. Экстравагантные цветочные композиции на круглых стеклянных тумбах отделяли диваны обтянутые жемчужным шёлком от мраморной стойки, за которой правили десять администраторов. Получив ключи от номера, Лина поплелась за рассыльным. Длинный коридор обрамляли зеркала, ботинки утопали в высоком ковре. Она отовсюду ловила мятое после перелёта отражение. Но Лина отказалась вернуться на виллу в Малибу и вновь упустить Кристофера. Она поселилась в одном из забронированных для Стренжерсов номеров, потеснив команду менеджеров и ассистентов, занявших половину пятнадцатого этажа.

Переступив порог комнаты, Лина попросила служащего разбудить в полдень. Вручила чаевые и залезла в двуспальную кровать. Отвернулась от двери во вторую комнату, стараясь не раздумывать над горькой мыслью: почему Берри делит комнату с Вудом, предоставив ей трёхместные апартаменты.

Стук в дверь раздался, казалось она, едва прикрыла глаза. Лина промямлила: «спасибо». По коридору носились перебежкам. Набросив халат, она выглянула наружу. Вокруг сновали модно одетые женщины и мужчины, звенели телефоны. Лина поймала Вуда за руку:

– Что происходит, Фрэнк?

– Происходит? – зевнул он во весь рот.

– Ну, да! Церемония начнётся в семь?

– Угу.

– Тогда почему все бегают?

– Ну, так нужно ещё прорепетировать успеть, техники уже отчалили.

– Где Крис?

– Внизу, даёт пресс-конференцию. Видела сколько в холле журналюг? 

– Это надолго?

– Как сказать, – Вуд упёрся ладонью в стену над её головой. – Можем успеть пропустить аперитивчик, что у тебя в баре, Ли?

– Отвали, Фрэнк!

Лина вытолкала Вуда из прихожей, куда он уже втиснулся, и захлопнула дверь. Разыскала в мобильном номер бритоголового стилиста, молясь, чтобы Аньян оказалась в городе.

– Слава Богу! – воскликнула, вытирая со лба испарину. Она в одночасье успокоилась и взяла деловой тон – вопрос перешёл в финансовую плоскость:

– Через час мне понадобится вечерний наряд, драгоценности, туфли, парикмахер и визажист. Записывай адрес.

Лина придерживала длинный разрез на юбке ультрамаринового платья Александра Ванга с глухим воротом и опиралась на локоть Стюарта. Эффектно-элегантный в чёрном смокинге, он притягивал горячие женские взоры, лопатки его спутницы буравили завистливые глаза. Высоко держа голову под тяжестью зачёсанных наверх волос и длинных серёг с редкостными голубыми бриллиантами, Лина пересекала холл под трескотней вспышек, обминая микрофоны журналистов.

– Миссис Олсен, задержитесь, мы хотим сфотографировать вас!

– Лина, всего один вопрос! Какого рода отношения связывают вас с группой «Стренжерс»?

– Сугубо деловые, – пробормотала она, думая о контракте, запертом в сейфе адвоката на Родео-Драйв.

– Можно подробнее?

– Тим! Сколько премий группа планирует сегодня взять?

– После! Все вопросы после! Мы музыканты народ суеверный, вы же знаете!

Стюарт ослепительно улыбался и тащил Лину к дверям. Пятидюймовые шпильки наконец одолели длинный вестибюль. Она скользнула в чёрный лимузин. В конце салона Берри ругаясь, влезал в серый смокинг. Лина прислонилась спиной к мягкой коже и... натолкнулась в полумраке на влажный взгляд. Смяла на коленях шёлк.

– Привет, Кимберли.

– Привет, Ли.

Кончиками пальцев Кейн играла завитками наращённых до поясницы локон, поглаживая на запястье золотой браслет в тон платью с низким декольте. Тёплая кожа без единого украшения сияла, словно зрелое пшеничное поле.

– Взбодримся! – Ривера засучил рукава вечернего пиджака, вынул бутылку шампанского из ведёрка со льдом: – Покуражим же дамы и господа! Сегодня нам можно все!

Лина взяла протянутый бокал. Покачиваясь как большой корабль, лимузин медленно двигался в пробке по бульвару Олимпик под каркающий кашель, аккомпанемент риверовских шуток и хихиканье Фрэнка. Парни запивали шампанским смешки, пытаясь расшевелить угрюмых пассажиров. Лина смотрела в окно на прожаренный асфальт перед музеем Грэмми и сквозь отражение темноволосой женщины, видела свою одинокую кровать в трёхместном номере.

Автомобиль притормозил. Толпа у Стэйплс-центра, которая с ночи ожидала появление знаменитостей, радостно завопила, ощетинилась телефонами. На красную дорожку по очереди ступали звёзды, продвигались коридором белых вспышек, громких приветствий, останавливались, улыбались, позировали фотографам. Операторы национального канала, сгорбившись под огромными камерами, бежали спиной вперёд, ведя прямую трансляцию.

Секунду в салоне царила тишина, затем словно отскочила натянутая пружина. В распахнутую дверь хлынули голоса, визг, щелчки. Музыканты один за другим высыпали на улицу. Лина переглянулась с Ким. Короткий удар сердца, они делили единый трепет. Кейн первой опомниалась, поджала губы и приняла протянутую руку. Глубоко вздохнув, Лина покинула лимузин последней, выпрямилась и пошатнулась...

Красная дорожка кровью неслась вперёд, тут и там скапливались тромбы фигур, сосуды сжимались под натиском металлических заграждений, охраны, фотографов, журналистов, возбуждённых фанатов. Стенки едва справлялись с давлением, в каждую минуту готовые поддаться и расплющить кумиров. Оглушённая шумом и дезориентированная, Лина сгорала под куполом раскалённых юпитеров, захлёбывалась наэлектризованным воздухом, отчётливо осознавая неспособность идти.