‒ Ну и как ты теперь до общаги поедешь? ‒ Саша посмотрела, не на реку, в противоположную сторону, откуда доносился привычный шум улиц, где в быстро сгущавшихся сумерках ярко мерцали электрические огни. ‒ Представь, что люди подумают.
‒ Да плевать. Пусть думают, что хотят, ‒ легко отмахнулся Костя, а потом добавил, тихонько и почему-то осторожно: ‒ А если ты поедешь со мной, так совсем без проблем.
‒ С тобой? Зачем? ‒ озадачилась Саша. ‒ И далеко ведь. Так и будешь хлюпать всю дорогу, как лягушонок? За тобой вон мокрые следы остаются. Лучше, знаешь, ‒ предложила: ‒ пойдём к нам. Тут же рядом. Просушим тебя как-нибудь.
‒ Ну-у, к вам так к вам, ‒ согласился Костя, правда, Саше показалось, без особой охоты. Или реально показалось? Он же первый потянул её за собой вверх по пологому травяному склону.
Квартира встретила полной тишиной. Зашли в прихожую, Саша захлопнула дверь, и, пока она не щёлкнула выключателем, они на несколько мгновений оказались в темноте.
‒ А Варя где? ‒ заметив, что во всей остальной квартире тоже не горит свет, спросил Костя.
‒ Её не будет до утра, ‒ пояснила Саша. ‒ Ей знакомая подработку предложила на один раз. В каком-то торговом центре в сетевом магазине одежды надо инвентаризацию товаров провести. Или учёт.
‒ А почему ночью-то? ‒ удивился Костя, и Саша опять пояснила:
‒ Чтобы днём не закрывать. Там, оказывается всегда так.
‒ А. Я не знал.
‒ Да я тоже не знала, ‒ кивнула Саша. ‒ Пока Варя не рассказала. ‒ Указала рукой на нужную дверь. ‒ Вот, в ванную проходи. Там батарея на стене горячая, можно сушить.
А сама направилась в комнату, верхний свет включать не стала, только бра на стене, чтобы не так бросался в глаза творческий беспорядок. Ещё и подсветка в аквариуме таинственно сияла. Достаточно.
Костя явился через пару минут, прошлёпал босыми ногами, увидел аквариум и, конечно, сразу направился к нему, подошёл, наклонился, рассматривая рыбок в глубине.
‒ Ничего себе, какие. ‒ Он осторожно постучал по стеклу. ‒ А у нас никаких животных дома не было. Неудобно. Переезжали часто.
Саша пристроилась рядом.
‒ Это же тоже не мои. Хозяйкины.
Яркие жёлтые цихлазомы с чёрными прерывистыми полосками вдоль боков, мерно шевеля крупными полупрозрачными плавниками, сонно висели в воде, лишь иногда лениво переплывали с места на место.
‒ А так дома у меня кошка есть.
Она повернулась к Косте, взгляд упал на мокрые брючины.
‒ Ты штаны-то почему не снял? Их же тоже сушить надо.
Костя ответил не сразу, сначала выпрямился, отступил назад, подальше от аквариума, ухватил Сашу за локоть, притянул спиной к себе, обнял, проговорил негромко, почти в самое ухо:
‒ Хочешь, чтобы я разделся? ‒ помедлил немного и всё-таки добавил, шёпотом: ‒ А ты? Ты разденешься?
Сашу обожгло изнутри, но не слишком сильно ‒ лёгкая будоражащая волна тепла пробежала по телу. И вовсе не от внезапности, не от стыдливости, не от возмущения. От волнения, от ясного понимания и принятия.
Она не возражала. Только ей нужно немного времени, ещё немного времени. И это хорошо, что не видно лица, что не надо говорить, глядя прямо в глаза. И даже можно, запоздало догадавшись, спросить:
‒ Так ты потому хотел, чтобы я с тобой в общагу поехала?
‒ Ну-у, да, ‒ Костя не стал скрывать. ‒ Ошмарин домой укатил. Так что я сейчас в комнате один. Но здесь даже лучше. ‒ Он касался губами её волос, и она не только слышала, а ощущала его слова. ‒ Саш. Если ты против…
‒ Я… ‒ Саша положила ладони на обнимавшие её руки, ‒ я не против, только… у меня ещё не было. Ни разу.
‒ Боишься?
‒ Нет, не совсем. ‒ Говорить было не так уж и просто, именно по этой причине: ‒ Наверное, больше стесняюсь.
Костя теснее прижал Сашу к себе, хмыкнул.
‒ Ну ты даёшь. Как можно меня стесняться? Я ж свой. ‒ Подумал секунду и исправился: ‒ Твой. Так что не волнуйся зря. И вот ещё, ‒ он вытащил из кармана брюк и продемонстрировал маленький шуршащий квадратик упаковки, которую трудно было спутать с чем-то другим. ‒ У вас в ванной в шкафчике лежат.
‒ Это Варя, ‒ сконфуженно пробормотала Саша. ‒ Любит всё предусмотреть. На всякий случай.
Она даже помнила, как на вопрос «Зачем это тут?» подруга назидательно изрекла: «Спасение утопающих ‒ дело рук самих утопающих. Вот и девушке лучше самой позаботиться, чтоб без ненужных последствий, с учётом что основная часть этих последствий достанется ей».
‒ Варя ‒ молодец.
Саша что-то неопределённо промычала в ответ и спросила:
‒ А зачем ты мне его показал?
‒ Чтобы ты меньше беспокоилась, ‒ легко объяснил Костя, а Саша тихонько вздохнула, насупилась:
‒ Зато теперь смущаюсь ещё больше.
‒ Это не надолго, ‒ Костя прижался к её волосам щекой, ‒ быстро пройдёт. ‒ И опять прошептал в самое уху: ‒ Клянусь, потом будет не до этого.
Если бы у Саши была нормальная возможность, она бы обязательно пихнула его в бок, не сильно, локтем или кулаком, а сейчас просто выдохнула с осуждением:
‒ Кость, ты даже сейчас ржёшь.
Хотя и улыбалась при этом.
‒ Я ржу потому что…
Он уже не обнимал за плечи, одной рукой отодвинул волосы, открыл шею, водил по ней пальцами, ладонь другой положил на талию, проник под кофту, под пояс джинсов и говорил медленно, делая паузы, переводя дыхание, и каждое его слово, каждое прикосновение отзывалось в Саше чувственным трепетом.
‒ Я очень тебя хочу. А ты… так близко. И никого кроме нас. И мне сложно… стоять и болтать. До сих пор… только болтать. Сашка!
Костя развернул её лицом к себе, заглянул в глаза, а потом взял за руку, подвёл к кровати. Прежде, чем она села, стянул с неё кофту, а с себя ‒ футболку, отбросил в сторону, опускаясь рядом, надавил на плечи. Саша послушно легла, подставила губы, жадно вдохнула жар вожделенного поцелуя.
#4637 в Молодежная проза
#34947 в Любовные романы
#8525 в Короткий любовный роман
Отредактировано: 28.11.2023