Я тебя слышу

Я тебя слышу

Вспышка фар ослепила меня. Резкий визг тормозов оглушил. Из горла вырвался пронзительный вопль. Сильный толчок и меня откинуло вперёд. Дальше пустота.

Открыв глаза, увидела покорёженные автомобили и тёмные фигуры. Я лежала на сыром асфальте. Крики, суета, вой сирен. Кто-то бегал, пытаясь затушить пламя, разгорающееся вокруг меня. Подняв руку, обнаружила на пальцах кровь. Озноб проникал в мышцы, отдаваясь болезненными спазмами. Голову пронзал невыносимый гул. От этих пыток хотелось кричать. Темнота сгущалась, погружая меня во мрак. Мозг отключился.

Проснулась я от удушливого кашля.

– Лежите, – звучал женский голос. Но тело содрогалось от страха и паники. Я не могла успокоиться.

– Не дёргайся, Дарья, – услышала я приказной тон отца. – У тебя сотрясение третьей степени.

С меня сняли кислородную маску. Конечности пробирала мелкая дрожь. Всё будто в тумане. Вокруг расплывчатые тени. Горло саднило, а голова гудела, будто в неё вкручивали металлические болты. Спустя некоторое время, после дозы обезболивающего, я нашла в себе силы повернуться в сторону папы.

– А ты... – прохрипела я. – Живой и невредимый.

– Перелом левого предплечья.

Он вальяжно сидел в кресле, что-то печатая в своём смартфоне.

– Что случилось? – сдавленно прошипела я. – Что с другой машиной?

– М? Что? – он нехотя оторвал свой сосредоточенный взгляд от телефона и посмотрел на меня.

– Ты слышал.

– В той развалюхе была семья, три человека, вроде... Я уверен, с ними всё в порядке, – заключил он и уткнулся обратно в светящийся экран.

– То есть, ты даже не узнал, что с ними? – ошарашенно смотрела на мужчину, который с каждым днём становился от меня всё дальше. Собственная дочь его почти не заботила.

– Даш, не начинай. Я распорядился покрыть все их расходы на лечение, плюс весомая денежная компенсация... Приобретут себе тачку посолиднее, – отчеканил он, не поднимая лица.

– Получается, мы виновны в случившемся? – слёзы накатились на глаза.

В ответ я получила тишину. Как и всегда, Долгоруков Павел Олегович был занят исключительно состоянием компании.

Ближе к вечеру он покинул больницу, сославшись на срочные дела. А я его и не держала.

Узнать о других участниках аварии мне не удалось. Весь медперсонал будто сговорился и на мои вопросы лишь пожимал плечами. После вечернего обхода медсестра погасила свет в палате и ушла.

– Как же темно... – отметила я, глядя в потолок.

“И не говори, даже слишком...” – услышала я тихий мужской голос.

– Какого... Кто тут? – Я резко приняла сидячее положение, чем вызвала адскую мигрень. Обхватив голову руками, сдавленно простонала: – Господи, как же больно...

“Эй, ты в порядке?” – вновь раздался звук. – “Стой, ты меня слышишь?”

Я зажмурилась от сильных мучительных ощущений. Протянув руку к прикроватной тумбочке, попыталась включить светильник, но вместо этого опрокинула его на пол. Дальше всё было как в тумане.

Утром, расспросив врача, выяснила, что в моей палате кроме меня никого не было. Решив, что голос это всего лишь отпечаток моей травмы, я немного успокоилась.

Но уже тем же вечером я снова уловила его:

“Только не пугайся... Я не хочу причинить тебе вреда”.

Широко раскрыв глаза, стала осматривать помещение. Никого.

– Это что, шутка какая-то? Это совсем не смешно! – заявила я серьёзным тоном, нахмурив брови. – Где ты прячешься? Выходи!

“Ты меня и правду слышишь! Только, я не знаю где я…”

– Хватит прикалываться, кто бы ты не был, проваливай! – чуть громче сказала я. – Мне не до твоих глупых игр!

На мои возгласы прибежала медсестра. Включив свет, она взволнованно защебетала:

– Дарья, вам плохо? Позвать доктора?

Сощурившись от ярких ламп, ладонью прикрыла глаза и скомандовала:

– Выведите этого юмориста из моей палаты! Не знаю, кто он и как сюда проник, но ему тут не место!

Молодая девушка в полном недоумении прошлась по комнате, заглянув в шкаф, за шторы и даже под кровать, тихо произнесла:

– Но тут никого нет...

– Как нет? Я слышала мужской голос, он разговаривал со мной! – возмущалась, не веря ей.

– Знаете, на такие случаи Алексей Семёнович оставил лекарство. Я мигом...

Быстро пробубнив, она бросилась на выход, а затем, вернувшись, поставила мне укол.

Не знаю, что это был за препарат, но всю ночь я проспала сном младенца.

Следующий день пролетел незаметно.

Наступил вечер. Мне уже было немного боязно. Если я вновь услышу голос, то диагноз очевиден - шизофрения. Но на удивление стояла тишина, что казалось ещё более подозрительным.

– Ты здесь? – задала вопрос и зажмурилась.

Всё так же тихо. Я заметно расслабилась, как вдруг раздался звук: