Я тебя вижу

9.1

Прислонилась спиной к двери, а на губах медленно расползлась довольная улыбка. Представляю их ошарашенные лица. Тихо хихикнув, прошла в ванную, чтобы принять душ, после тяжелого, но такого счастливого дня.

Стоя под горячим, расслабляющим душем, мыслями возвращалась к произошедшему несколько минут назад, моменту. Я дотронулась до шеи и того места возле уха, куда касалось его дыхание. При воспоминании об этом, по телу пробежали мурашки. Мыслями перенеслась к мгновению, когда пальцы касались его горячих, мягких губ, исследуя его лицо.

Чувства, которые прятала глубоко в себе, вернулись и ударили с нечеловеческой мощью. Хотелось вновь дотронуться, легкими касаниями пальцев… губ…

Боже!

Я дико скучала.

Скучала по его голосу, по его присутствию. Скучала по нему.

Рука потянулась к крану, и резко повернула. Я вскрикнула, ощутив резкий контраст между горячей и холодной водой.

Остудись Кирочка! Мечтать не вредно!

***

Моя ты девочка! Я так рада, что с каждым днем ты чувствуешь себя лучше и лучше! – пробормотала Людмилочка, обнимая меня.

Людмила Ивановна пришла через час, после моего «контрастного» принятия душа. И сразу начала делится впечатлениями о возвращении на работу.

- Ой, Кирочка! Столько маленьких деток, которым нужна помощь! Специалистов не хватает, катастрофически! Работа специфическая, поэтому не каждый хочет у нас работать. Мы стараемся, как можем, но сил, увы, не хватает.

 Людмилочка вздохнула и, взяв меня за руку, присела рядом на диван.

Я приблизила свое лицо к ней почти вплотную. Увидела родные сердцу черты. Улыбнулась и крепко обняла свою, хоть и приемную, но зато настоящую маму.

Вспомнила, как первый раз удалось разглядеть ее. Это был один из самых трогательных моментов в моей жизни. Она была именно такой, какой я ее себе и представляла. Людмилочка смотрела тогда на меня, своими добрыми голубыми глазами и плакала. Мы проговорили с ней тогда целый день. Я рассказывала о своих достижениях, о новых открытиях и эмоциях. Она тихонько слушала меня, лишь изредка задавая уточняющие вопросы.

А сейчас мы сидим с ней на диване в моей палате, обнявшись, и я в очередной раз убеждаюсь, что это мой самый близкий и родной человек.

- Ты знаешь, - сказала Людмилочка, отстранившись, - у меня есть кое-какие мысли по поводу фонда поддержки слепых детей.

- Ты читаешь мои мысли! – радостно сказала я, - я уже думала об этом. Сегодня поделилась мыслями с Юрием Михайловичем, и он меня поддержал.

- Тогда просто нужно немного подождать. А вот когда ты окончательно поправишься, тогда и действовать!

Людмилочка пробыла у меня еще час, потом засобиралась домой, сказав при этом, что завтра придет в это же время.

К вечеру пришла Марина, уже привычно таща за собой капельницу. Я, обреченно вздохнув, приготовила руку.

- Потерпи дорогая! – заметив мою реакцию, сказала Марина, - осталось немножко!  - и после недолгой паузы, добавила, - слушай, тут тобой тот красавчик интересуется. Ну, который из спортзала.

Я удивленно подняла брови. С чего бы это? Этот хамоватый тип меня раздражал. Слишком много на себя берет. Не люблю таких выскочек.

- Да ладно, ладно! – увидев мое выражение лица, с улыбкой пробормотала Марина, - он просто спросил у меня, как долго ты здесь находишься, кто твой врач, ну и когда тебя выписывают. Не смотри так на меня! Я ему ничего не сказала!  - успокаивающе закончила она.

- Любопытной Варваре, на базаре нос оторвали! – тихо пробубнила я, поудобнее укладываясь.

Я прикрыла глаза, услышав, что Марина тихонько вышла из палаты. У меня есть полчаса, а потом она вернется и заберет капельницу.

Стоило закрыть глаза, как фантазия разыгралась, и я увидела губы. Мужские, плотно сжатые губы. Потом, они медленно приоткрылись и лениво растянулись в улыбке. Кончиками пальцев коснулась нижней губы. Губы перестали улыбаться, но остались приоткрытыми. Я указательным пальцем провела по мягкой губе, немного оттягивая ее вниз. Почувствовала, как подушечки пальца коснулся язык. Потом губы захватили пальчик, а зубы легонько куснули его.

Мамочки!

Я распахнула глаза. Сердце отчаянно колотилось. Руки похолодели. Я посмотрела вниз и с удивлением обнаружила, что капельница уже убрана, а в палате стоит полумрак.

Видимо я уснула, а Марина тихонько все убрала и ушла, решив не будить меня.

Я села на кровати. Медленно оглядела комнату. В углу стоял шкаф, возле него большой белый диван и журнальный столик. Взгляд двинулся дальше, а затем мгновенно вернулся к дивану.

Сердце пропустило удар. На диване кто-то сидел. Этот кто-то неспешно поднялся и медленно направился в мою сторону. Крик застрял у меня в горле. Я не смогла произнести не слова. Просто сидела и молча наблюдала, как кто-то тихо идет ко мне.

На нем не было халата. Просто светлая футболка и джинсы. Он встал вплотную ко мне, затем включил лампу у кровати.

Мягкий свет лампы лишь немного осветил палату. Мой взгляд уткнулся в футболку пришедшего.

Еще до того, как он потянулся включать свет, я уже знала кто передо мной. Я услышала его аромат. Аромат его одеколона. Запах, который я так жадно вдохнула при нашей первой встрече в кабинете у Юрия Михайловича. Влад.

Моего подбородка коснулись его пальцы. Большой палец нежно провел по подбородку, затем приподнял его. Я распахнула свои глаза и уткнулась в расплывчатое лицо.  Он наклонился ко мне. И мои фиолетовые глаза встретились с зелеными. Я жадно рассматривала это лицо. Запоминая каждую черточку, каждый миллиметр. Взгляд опустился на губы, и я невольно улыбнулась. А ведь именно эти губы я видела сегодня во сне. Сейчас они точно так же лениво растянулись в улыбке. Рука непроизвольно потянулась, и я коснулась их. Влад перестал улыбаться. А его дыхание из спокойного превратилось в неровное, рваное. Я медленно убрала руку, затем вновь заглянула в, ставшие темными, зеленые глаза и тихо прошептала: