Я Тоже его Люблю

Глава 1. Вика

Улицы города мягким покрывалом застилал тополиный пух, предвещая хлопоты коммунальным предприятиям и долгожданное тепло всем остальным. Лето – самая любимая мною пора года. Но, вопреки знойной погоде, на душе у меня промозглая осень, со своими шквальными ветрами и затяжными дождями. Приступы тяжелой депрессии посещали меня с нарастающей периодичностью, приводя за собой глубокую тоску. И лучшим лекарством от унылых мыслей, а заодно и верным мне другом стал старый-добрый француз Каберне Совиньон. Бокал красного сухого вина наполнял мое сердце теплом и утолял одиночество. Только ему я могла поведать о своих страхах, и только он способен был утихомирить скребущихся на душе кошек. Правда, не на долго. Просыпаясь, мысли фонтаном били в голову с новой силой. От чего я опять тянулась к бутылке за дозой успокоительного. 

Моя семейная жизнь превращается в вязкое болото, изо дня в день затягивая меня глубже и глубже в свои темные недра. За десять лет брака, чего с нами только не происходило: каждый второй считал своим долгом внести лепту раздора в наши отношения. Но как бы они не лезли из кожи вон – мы сплоченно отбивали все их провокации. Нашей любви и доверия друг к другу было больше чем достаточно, чтобы спокойно преодолеть подковыристые испытания судьбы. Я боготворила своего мужа, буквально молилась на него. Он был для меня самым лучшим мужчиной, моею опорой, олицетворенным идеалом и главным смыслом жизни. Окруженная заботой, нежностью, теплом, я никогда не знала нужды и всегда оставалась его единственной музой, раде которой он свергал горы и строил города. Он многое стерпел, чем заслужил не только мою любовь, но и уважение. Прожитые с ним годы я осознано положила на алтарь семейного благополучия, ни единого раза не пожалев об этом.

Я верила, что так будет всегда. Считала себя самой счастливой женщиной на свете, до тех пор, пока мне не стукнуло тридцать лет. Невесть откуда в голове осела мысль, что я утратила былую красоту и сексуальность. Горький опыт маминых подруг, столкнувшихся со схожей проблемой, посеял во мне невиданный доселе страх. Страх измены. И хоть мой муж никогда не давал повода усомниться в его верности, я прекрасно понимала, что мужчины любят глазами. А мое отражение в зеркале с каждым последующим годом становилось все тусклее.

Стас – мой муж – видный мужчина: привлекательный, умный, харизматичный и в свои 32 успешный бизнесмен с миллионами долларов на счету. В его окружении всегда находились девицы не прочь сорвать куш. Когда-то я смотрела на них с высокомерной насмешкой, понимая, что ни одна из этих глупых особей и близко не стояла рядом со мной. Теперь же я отчаянно отводила взгляд, завидуя их молодости. В сравнении с ними я находила себя безобразным существом: изборождённая морщинами кожа, и дряхлые мышцами, покрытые лишними килограммами.

Поддавшись панике, я всевозможными способами старалась соответствовать канонам красоты. Большие суммы в кармане позволили мне стать завсегдатай центров эстетической косметологии, где я испробовала на себе разносортные инъекции и другие экзотические процедуры. Лицо слегка преобразилось, а вот состояние тела желало лучшего. Долго не думая я помчалась за помощью к диетологу, а следом мой путь пересек фитнес-тренер.

И все бы хорошо, да только психологическое состояние не поддержало мое стремление усовершенствоваться. Для нервной системы мои действия оказались сильнейшим раздражителем, чужаком вломившемся на их территории. Что бы я не предпринимала в дальнейшем, ситуация только ухудшалась. Вскоре мое тело напоминало груду костей, что сподвигло медработников бить тревогу, прогнозируя близящуюся анорексию.

Готовая пойти на любые жертвы, лишь бы соответствовать красавцу-мужу, я не учла, что физическое состояние не самая важная составляющая, куда большую роль играет ментальная часть здоровья.

Стас успокаивал говоря, что лучше меня ему всё равно не сыскать и любить меня он будет до времен дома престарелых, куда нас в итоге отправят дети. Поначалу его забавляло мое рвение к омоложению и ничего аномального он в этом не находил, поскольку считал, что каждая женщина рано или поздно приходит к выводу, что настало время позаботится о молодости организма. Потом же он обеспокоено нянчился с моими тараканами.

Одержимость идеей сохранить красоту перешагнула все мыслимые границы. Желание усовершенствоваться сыграло со мной злую шутку и вместо того, чтобы любоваться своим изящным видом я ненавидела себя. Корила за легкомыслие, за слабость, за глупость в конце концов, вытесняя этим самым остатки здравого ума.

Именно тогда, когда, казалось бы, хуже уже быть не может, вселенная продемонстрировала свою истинную жестокость. Отнимая единственный стимул жить – моего Стаса.

Он стал чужим, отстраненным. Утратил всякий интерес ко мне. Уходил рано утром, возвращался поздно вечеров, все выходные и праздничные дни посвящал работе, напрочь забыв о моем существовании. Страшные догадки ядовитым потоком терзали ум. Я не хотела думать об этом, пыталась отогнать навязчивые мысли, однако каждый непринятый им вызов приближал меня к сумасшествию.

Ежедневно я топлю свои страхи в алкоголе, но сдается муж этого не замечает. Мы живем в одном доме, спим в одной постели, а видимся крайне редко. Уже не припомню, когда разговаривали с ним по душам. Лишь холодное «привет» и «пока». Устраивать скандалы я попросту не умею, да и не хочу. Боюсь усугубить и без того непростую ситуацию. Тем более, Стас категорично не приветствует истерик. Поэтому я молчу, утаивая от него свои чувства, но как только остаюсь одна – умываюсь горькими слезами.

Я поднесла к губам хрустальный бокал, допивая остатки вина в нем. Мне хотелось добавки, но потянувшись за бутылкой, к своему глубочайшему удивлению, обнаружила, что она опустошена. Какая досада. Вино 1965 года я приобрела в Бургундии специально для сегодняшнего вечера. День нашего знакомства мы отмечали на ровне с днем свадьбы. Это была традиция. Семейный праздник. Мы проводили этот день только вдвоем. Однако сегодня мне не с кем было разделить вечернюю трапезу. Стас не пришел. Тем самым опровергнув данное утром обещание вернуться пораньше. Невзирая на его очевидное вранье я всё равно ждала. Раз за разом терпеливо подогревала остывший ужин и непрестанно набирала номер мужа.