Я - Туман. Мое время - ночь

Я - Туман. Мое время - ночь

Я — Туман. Мое время — ночь.

Я везде и нигде. Меня сотворили третьим. После тьмы и демона. Но тьма родилась мертвой, а демон прячется глубоко в ней. Поэтому я — истинный владыка этого места, потерянного во времени и пространстве. Я — настоящий повелитель Города Теней. Я… И никто другой.

Если кто-то из человеков подумает иначе, клянусь, я осушу его память до дна, не оставив ни одной капли! Пусть это и не очень приятно.

Однажды я уже так поступил. Хорошо его помню. Такое… не забывается.

Его звали Сэм. Это было очень давно, а, кажется, словно вчера я попробовал его воспоминания на вкус. Тогда я был еще молод и глуп. И так увлекся трапезой, что незаметно вытянул воспоминания до последнего фрагмента. Просто мне очень хотелось знать, кто я или что я? И кто меня сотворил таким и для какой цели? Ведь подобных мне больше нет в Городе Теней. Есть человеки, гаргульи, призраки, мумии и много-много разных предметов, которые зачем-то ищут и собирают человеки. А я — один…

В городе Сэм появился одним из первых: темнобородый толстяк-коротышка в черном костюме и круглых очках. На Вокзале. Человеки там появляются. Кто в сером плаще, кто в ярком платье. Кто с горячим фонарем, кто с оружием, кто с пустыми руками. Человеки всегда разные. Вещи тоже разные, но я замечал и одинаковые. Но человеки всегда разные. Никогда еще не видел двух одинаковых человеков.

Сэм прибыл из города Лондона. Не знаю, что это значит. Лон-дон. Динь-дон — словно колокол звенит. Ничего не приходит на ум. У человеков часто слова ничего не значат. Названия городов. Их собственные имена — Алекс, Бао, Джульетта, Марта, Эмма, и, конечно… Сэм.

В мире за пределами тьмы, за границами Города Теней, он был метеорологом. Это такая профессия, когда нужно смотреть на небо, наблюдать за движением облаков и определять время наступления бури или дождя. Что-то вроде предсказателя погоды. В Городе Теней тоже есть предсказатель, вернее, предсказательница — Марта. Но она предсказывает не погоду, а нечто другое.

Когда я слизнул последнюю каплю воспоминаний Сэма и выпустил его из своих холодных объятий, он почему-то упал, раскинув обессиленные толстые руки. И больше не поднимался; лицо его застыло белой маской, глаза стали походить на стеклянные шарики. А я вдруг ощутил на себе весь тот ужас, который он испытал в момент своей… гибели. Это было жутко. Помню, что весь съежился, словно умер вместе с ним, в панике заметался по городу и забился в какую-то темную и сырую дыру. Тот случай меня изменил. Сэм, его смерть меня изменили. Я поумнел и стал осторожным, очень осторожным. Больше я не пью воспоминания до последней капли.

От Сэма, из его сочных воспоминаний, я и узнал о том, что такое туман в мире, откуда приходят человеки.

Осколок памяти, который я обсосал, словно сахарный леденец, показал мне туманы, густые, молочно-белые, и еле-заметные, сквозь которые можно было смотреть, как сквозь призраков. Еще от Сэма я узнал, что туман — это атмосферное явление, скопление воды в воздухе, образованное мельчайшими частичками водяного пара. И что в мире человеков меня иногда называют Мглой. Мне это имя не нравится. Когда я о нем думаю, то представляю что-то острое — нож или иглу. Но я не такой. Я мягкий и легкий, совсем невесомый, как дым. Но я и не скопление водяного пара, как считают человеки. Быть может, в их мире — туманы рождаются из пара. Однако я совсем другой. Моя природа другая. Не знаю, откуда мне это известно. Я, как любят говорить человеки, просто чувствую, что иной. Создателю, сотворившему и тьму, и демона, и город, и меня, наверное, точно ведома моя истинная сущность. Но я никогда его не видел и не слышал. А жаль… Если бы я его нашел, то задал бы ему много-много вопросов.

Сегодня среда. Особенное время… Ночь среды — мое любимое время.

День медленно умирает. Его предсмертный свет золотит ткань моего тела. Не знаю, можно ли его так называть? У человеков другие тела. Твердые и страшные. Они не меняются. Совсем. Я бы не хотел иметь такое тело. Мое мне нравится больше. Потому что я могу расползтись на весь город, от Пагоды легенд до Японского сада и от Оранжереи до Полярного квартала, или скрутиться тончайшей нитью, чтобы просочиться в самую узкую щель, какую только можно отыскать в городе.

Предсмертный свет увядающего дня уже не опасен. Он слаб и холоден, только немного пощипывает и колется, иногда даже приятно. Но не пытается меня убить, рассеяв мою дымку в своем злом и жгучем свечении. Я не сразу это заметил. Но когда понял, что гибнущий свет не причиняет мне никакого вреда, намеренно стал выползать к закату, чтобы увидеть, как белые клочья моей сущности становятся багряно-золотыми. Желтое на белом. Пожалуй, это красиво.

Прежде я всегда прятался от света. В тени домов, под влажными мостами, в густых рощах, во мраке узких переулков, в затхлой черноте подвалов и на пыльных чердаках. Старался заползти как можно глубже, чтобы переждать до ночи. Но теперь все по-другому. И дело не только в том, что мне нравится наблюдать, как золотится моя поверхность. Мне хочется… чувствовать. Хоть что-то. Пусть даже это будет дневной свет, цепляющийся тонкими и острыми лучами за мои легкие щупальца и хвосты. Я говорю «шупальца и хвосты», потому что не знаю других слов, чтобы описать себя. На самом деле мне несложно принять форму чего угодно. Могу соткать из себя любую утварь, призрака, осьминога или даже человека. Я и скульптор, и материал для скульптуры одновременно. Стоит мне лишь подумать, вообразить… И из белесой и густой дымки возникает ваза, яблоко или… существо с руками, ногами и головой, как у человеков. Иногда я так развлекаюсь, играю: напряженно сжимаюсь в комок, леплю из себя какой-нибудь предмет и прячусь среди вещей. Но человеки — глазастые, умные и очень пугливые. Они почти всегда чуют обман, как я чую их счастливые воспоминания. И стоит им заметить меня, как они в страхе убегают в безопасное место. А мне так хочется ощутить их касание. Почувствовать теплоту их рук. Ведь я тоже… живой. Теплота их рук для меня не опасна, в отличие от теплоты обыкновенного дневного света или обжигающего фонаря Проводника. Когда-то, очень давно, меня касались…