Я твой кислород

Глава 27.

Утром я крутила в руках ту самую флэшку и я думала. Мне же не станет легче, когда я узнаю правду? Точно нет. Но почему, Азер считает иначе? Не легко узнать все детали убийства собственного дедушки. А если я найду Юджеля и он посмеет рассказать, как убивал Сену, Акшин и Аличо, то мне станет невыносимо вытерпеть эту правду. Об этом он не думает. Знает, кто такой Юджель и что с ним, но не собирается помогать мне. Я не упаду грязью в лицо и найду сама.

Отправив сообщение дяди, что со мной все хорошо и господину Вели, что все провалилось, я накинула длинный бесформенный свитер, черные штаны и кроссовки. Погода вновь поменялась и я обула черные кроссовки, не беря с собой куртку. Охрана в который раз удивилась моему раннему пробуждению и я сама начинаю осознавать, что после окончания всего кошмара мне придется пить снотворное, чтобы восстановить режим сна. Я не высыпаюсь, а головные боли делают только хуже.

В кафе дяди не оказалось, поэтому я открыла соседнюю дверь и закрыв за собой, очутилась на нашей кухне, где мы готовили еду бездомным или нуждающимся. В такой час никто не заявится, поэтому я взяла листок и карандаш, стала рисовать, но испугалась, когда со стуком на стол положили пистолет в прозрачном пакете и подняв взгляд я увидела Азера. В спортивном черном костюме, кроссовках, что не привычно видеть, но теперь не скрывал татуировку, наглядно выставляя. Зря, Барон, зря.

- Никогда ты больше не посмеешь подвергнуть свою жизнь опасности. Пистолет у тебя, спрашивать зачем он тебе не стану, но вправе потребовать ответа на другой вопрос. Что с тобой? – он указал на мои мешки под глазами и пододвинув стул поближе, сел, хватая бесцеремонно меня за руку. Хорошо, что кому-то пришло в голову закрыть шторки, иначе беды не избежать. – Это я так на тебя действую?

- Я не собираюсь щадить твои чувства, так что да, - охрипшим голосом, признала я. Со вчерашнего дня голосовые связки не пришли в норму. – Ты меня доводишь до такого состояния, вытаскивая из меня прошлое и заставляя испытывать боль в тысячекратном размере. Отпусти, - вырвала я руку, складывая руки на столе и облокачиваясь. – Не понимаю, чем заслужила такое поведение. Расплачиваться подарками за смерть моих близких…

- Это не я их убивал, - как прежде твердил он, но с меньшим рвением. – Я знаю, почему ты постоянно твердишь это, чтобы раны затянулись. Чем чаще ты станешь упоминать их имена, вспоминать счастливые и не очень моменты с ними, ты быстрее поправишься.

- Поправлюсь? – ухмыльнулась я, плотно сжав веки. – Болезнь можно излечить, а их не вернуть. Сколько бы не упоминала, но не проходит. Мне тут больно, - я положила правую ладонь на сердце и открыв свои глаза, передала всю ту боль, которая во мне хранилась и он не выдержав, опустил глаза. Так-то. Не способен ты на большее. – Тебе же нужно уничтожить до конца, чтобы я наложила на себя руки. Нам присылали конверты с метками. Черные такие. Сначала мы не понимали, как кто умрет, но перед тем, как поехать к тебе в Адану я нашла три конверта. Сена, Акшин, Аличо. Нашла три фигурки: русалка, ангел и книжка. Совсем маленькие, чтобы их заметить, но я нашла их. После того, как я приходила в дом к Мелике, после дня проведенного с твоей семьей у меня мимолетно, перед самым погружением в сон возникала мысль: «как бы я умерла»?

- Караджа, остановись.

- Невыносимо, верно? -  цокнула я еле слышно. – Вчера такой же разговор у меня состоялся с дядей Джумали. Спасибо тебе, что настолько разрушаешь меня, что я впервые осмелилась и набрала ему, чтобы излить душу. Призналась, как ожидала, что за мной придут и уничтожат. Сказал не позволю, но я как будто находилась, как раз в том моменте, дне, стояла около могил моих родных, как только похитили Акшин и ждала, ждала, когда моя очередь настанет. Не наступила. Я начинаю подумывать, что палач продумал и это, - я протянула руку и погладила еле ощутимо по короне, которую он назвал своей, когда я только нарисовала. – Возможно, там лежала Корона. Как думаешь, ты способен убить меня, Азер?

- Ты сходишь с ума, Караджа. Вернись ко мне, пожалуйста, - меня крепко схватили за щеки, заставляя посмотреть в глаза убийцы.

- А что мне за это будет? Ты вернешься в тот день и не дашь Юджелю дозу, которая и убила Акшин? – его руки бессильно упали, а он стал сам не свой, уязвимый, но я не стану нападать. Да, вот я и нашла за что тебя ненавидеть, Куртулуш.

- Как? Как ты вообще?

- Узнала? Да, ты не собираешься мне помогать, упрямишься, вон собрался убить завтра моего дядю. Дерзай, Барон. Спасибо за услугу, - я кивнула в сторону пистолета, - но с меня довольно. Вчера дотронувшись до чайника, которого касался лишь мой дедушка, который готов был на все ради меня в отличие от тебя, ты посмел дотронуться. Ты – враг, Азер. Именно этим ты и причиняешь мне невыносимую, ужасную боль. Не можете вместе с дядей убрать свою мужскую гордость в одно место, а продолжаете наносить вред окружающим. У тебя есть прекрасная, заботливая мама Азер. Почему ты ради нее не остановишься? Я читаю твою душу по глазам и вижу, что не сильные, но все же мучения я нанесла тебе. Не переживай это пройдет, - я стала теребить рукав, но только не смотреть на него. – Так дядя вчера сказал. Знаешь, что еще сказал? Позвони мне с утра. Я настолько напугала моего, как мы все думали бесчувственного дядю, что он умолял меня набрать его утром, чтобы он смог убедить, что я жива и ничего с собой не сделала. У дяди Ямача есть любимая песня, которая очень мне нравится. Сейчас напою, ты же не слышал ни разу моего голоса.

«Я не уйду отсюда.

Не ошибаюсь, мой компас.

Ночи не отличаются.

Из-за этой стервы-ловушки.

Полюбили и смирились. Поверь мне, бл*.

Мы все умрем, похороните меня в Чукуре».

- Караджа, я не желаю тебе зла. Успокойся, - умолял меня Азер, тот самый Азер, которого многие мафиозники ставили в пример. – Я не хочу тебя такой видеть.