Я - твоя Отчизна

Я - твоя Отчизна

Ночь укрывала город своим непроглядным иссиня-черным саваном. На небе не было видно ни единой звезды. Тело сковывала медленно убивающая слабость. Столько дней без куска хлеба, без надежды его обрести. Лишь вода была доступна для удовлетворения жажды и для того, чтобы хотя бы ненадолго продлить эту бесшумно ускользающую, словно тень, жизнь. Но это лишь пока... ненадолго.

Поднеся к холодным щекам дрожащие, тонкие, длинные пальцы, Зося Кнущевицкая*, дочь воеводы города Дубно, подумала о матери, которая уже третьи сутки не вставала с постели. Нынче же, судьба матери была в ее руках. В этих дрожащих, слабых руках. Если она не расскажет этому сильному, красивому, но жестокому и упрямому казаку все, что он желал знать, мать погибнет.

Он обещал дать еды, но лишь при условии, что Зося расскажет ему все, что ей известно об обороне крепости, состоянии гарнизона и планах ее отца.

Она прекрасно знала о том, что гарнизон крепости доедает последних крыс, и если казаки будут штурмовать крепость, то измученные голодом солдаты вряд ли смогут обороняться долго. Крепость падет, город будет сдан. Сдан по ее вине.

Казаки отправят штурмовую группу через тайный подземный ход, тот самый ход, через который ее служанка и провела Остапа к ней в покои. Зося надеялась, что он сможет проявить каплю милосердия и спасти ее умирающую от голода мать. О себе она не думала. Очевидно, ее судьба была уже решена.

Когда-то Остап, сын казачьего полковника Тараса Бульбы, говорил, что любит ее. Возможно, он лгал. Зося надеялась, что он говорил ей правду, в его больших красивых карих глазах пылал огонь любви, огонь страсти. Но, быть может, это была лишь похоть, простое вожделение, не имеющее ничего общего с истинной любовью? К подобным взглядам дочь воеводы была привычна: тонкий, гибкий стан, ярко-зеленые глаза и шелковистые каштановые волосы привлекали внимание многих мужчин, к тому же, вкупе с юной прелестью и красотой шло весьма немалое приданое, которым щедро обеспечил ее отец.

С Остапом Зося познакомилась в Киеве, где он учился в Бурсе вместе со своим младшим братом Андрием. Она прекрасно понимала, что не должна продолжать случайное знакомство с тем, с кем им по жизни суждено быть врагами. Малороссы были их врагами, она знала это с самого детства, была наслышана о крутом нраве запорожских казаков, о Сечи, где они жили, об их жестоких, варварских традициях. Но юной девушке сложно было сопротивляться порывам сердца, в молодости многие живут порывами души, а не разума.

Остап был весьма хорош собою, высок и силен. Зося не раз представляла себя в его объятиях, а затем молилась в спальне, подолгу не вставая с колен, перебирая четки в длинных пальцах.

Ей не за что было себя корить. Лишь один, единственный раз их губы соединились в прощальном поцелуе. Первый и последний поцелуй в ее жизни. Казалось, тепло его сочных губ до сих пор грело, и теперь, когда он стоял рядом, здесь, перед ней, Зося вновь ощутила это согревающее тепло. Несмотря ни на что. Несмотря на то, что нынче перед ней был вовсе не тот молодой бурсак, а взрослый мужчина — сильный и крепкий казак, с оселедцем из черных волос, в широких алых шароварах, со сверкающей саблей на поясе. Несмотря на то, что перед ней был смертельный враг, который требовал почти невозможного: предать своего отца, свой народ.

В обмен на жизнь матери, которую Зося обожала. С отцом они никогда не были особо близки, в детстве она видела его очень редко. Казалось, он сожалел о том, что вместо долгожданного сына родилась девочка. Сыновья всегда предпочтительнее, их всегда любят больше. Так уж устроен этот мир. Сын взял бы в руки оружие и защищал бы крепость, город. А что может сделать слабая женщина?

К тому же сейчас, в эту самую минуту она должна принять судьбоносное решение. Решение, которое навсегда изменит ее жизнь. Узнав о предательстве, отец навеки проклянет ее, отречется от дочери. И будет прав.

— Пани, Ваша матушка… — Вошедшая в покои служанка нервно комкала грязный платок в загрубевших руках. — Пани Зося, она зовет Вас, ей сделалось хуже! — Со страхом взглянув на Остапа, дрожащим голосом проговорила она.

Вздрогнув, будто очнувшись от морока, Зося упала на колени и, рыдая, обхватила ноги Остапа:

— Молю тебя, Остап! Спаси матушку! Я скажу тебе… Я расскажу все, что знаю. Я сделаю все, что ты прикажешь.

— Кажи, что знаешь, серденько. Да быстрее. Я спасу твою мать, и тебя спасу. — Остап осторожно поднял ее с колен и усадил на кресло подле изящно инкрустированного столика.

Выхода не было. Зося рассказала обо всем, и даже о готовящемся контрударе. После этого, как и обещал, Остап дал хлеба для матери, но при условии, что первой поест Зося. Удивительно, но есть ей уже совсем не хотелось. Взглянув в окно на небо, она увидела едва заметно мерцающую маленькую звездочку, и ее губ коснулась слабая улыбка. Матушка будет жить, и это главное.

— Куда дывишься? Ты ешь. — Проведя рукой по ее щеке, Остап отломил кусочек хлеба и поднес к ее бледно-розовым губам.

— Там звезда… — тихим голосом ответила Зося.

— Яка звезда? Ты — моя звезда. — Отдав служанке хлеб для старшей пани, Остап пристально посмотрел на нее:

— Хочешь попрощаться с матушкой?

— Попрощаться? — недоуменно переспросила Зося.

— Мы уходим. Ты обещала делать, что я тебе накажу. Ты идешь за мною. — Нахмурился Остап.

— Я теперь твоя пленница? Я больше не увижу ни матушку, ни отца? — По белым щекам Зоси потекли слезы.

— Не плачь, мое серденько. Я же за тобою пришел. Идем, моя кохана. — Твердо взяв ее под руку, он повел Зосю прочь из покоев.

При выходе, Остап резко остановился и сузив большие карие глаза пригрозил ей:

— Ежели удумала меня пидмануть, то пощады не жди. Твои отец с матушкой умрут лютой смертью.

— Я не обманывала тебя, — устало ответила Зося. — Я сказала тебе, все, как есть. А матушка и так может умереть… пусть не теперь, после. Вы нападете на крепость. А со своей судьбой я смирюсь, — обреченно вздохнула она.