Я уснула в камере пыток

Я уснула в камере пыток

Бег. Безумный звук ветра в ушах. Почти неощутимое касания воздуха к коже, которое приятно охлаждает всю суть. Безумная скорость. Безумный бег.

Но всегда нужно вовремя остановиться иначе можно упасть и больше не подняться.

Пустая улица. Уже пустая. Осмотреться, улыбнуться: красивое место. Наверное. Других она не встречала.

Легкая вечерняя прогулка по городу. Какой все же огромный мир.

Жилой квартал. Крики уже стихли. Остались лишь противные красные кляксы на дорогах, бурые капли на деревьях. Остальное растащили по углам. Скоро ночь, пора и ей найти себе место. Не то, чтобы она боялась темноты, просто лучше занять место сразу, чем позже его отвоевывать.

Она пошла дальше. Небольшой жилой домик. Вошла и, подумав, решила, что удобнее будет поселиться в подвале. На всякий случай. Вдруг людям вздумается скинуть на этот город что-то взрывное. Конечно, если люди еще остались.

Достаточно чисто. Только в углу, провонявший старьем и сыростью, какой-то хлам. Да за едой далеко ходить не нужно. Хорошее место выбрала.

Подойдя к самой чистой части подвала, она достала из рюкзака одеяло. Постелила и села на него. С интересом вытряхнула из рюкзака все то, что нашла ранее днем. Вернее то, что наиболее ее заинтересовало. Тряпичная кукла, ножницы, штук пять мобильных телефонов, два ножа и вот он — старый плер или плейар, она не запомнила точного названия, это приспособления было ей незнакомо. Не забывала она и приглядывать за одним из углов. Ужин не должен ускользнуть, а охотится пока не интересно. Вот через пару дней, когда добычи останется мало. Когда нужно будет выслеживать оставшихся. Когда останутся только самые хитрые, ну или самые везучие.

Охота. Дикий, безудержный, рваный ритм бега. Ловя спасительно-остужающие объятия ветра.

Но еще есть пара дней, может неделя.

Между раздумьями она не забывала и о новой игрушке. Как же оно включается?!

Также, пока есть немного времени, нужно обезопасить это место, да и банально убрать мусор. Радует, что дверь ведущая сюда сделана на совесть. Одному не выбить, а даже по двое редко кто группируется. Она умна. Она запасет достаточно воды с пищей и под конец междоусобиц…

Ее размышление оборвало более громкое копошение в углу. В свет тусклой лампы осторожно выбрался ребенок. Еще утром чистая одежда, а сейчас что-то грязно-порванное, один ботинок потерялся.

      — Хочешь помогу включить? Это совсем-совсем не сложно, — малыш бесстрашно подошел ближе.

Она протянула ему вещь, все же интересно как она работает.

Мальчик осторожно, все еще боясь, взял плеер в руки, нажал что-то и тишину подвала прервала песня:
 

«Я уснула в камере пыток,
Где на стенах тиски и клещи,
Среди старых кошмаров забытых,
Мне снились странные вещи…»

Ей понравилось, красивое звучание.

      — Покажи как ты его включил, — ее хриплый голос прозвучал четко с легкостью перекрывая звучание песни.

      — А ты меня не скушаешь? — детская наивность безгранична. Будто ей не достаточно простого резкого выпала чтоб его словить. И будто после ему кто-то даст покинуть это помещение.

Она ничего не ответила на его вопрос.

       — Смотри, вот сюда нажимаешь и включается песенка, потом еще раз нажимаешь и она перестает играть, — тыкая пальчиком по старой технике, объяснил ребенок. — А ты красивая правда-правда, — и улыбка, которую можно увидеть исключительно на лице ребенка.

Она забрала «игрушку» и сама пару раз включила/выключила его. Забавная вещь. Дальше, чтоб ее не отвлекали, она взяла с кучки принесенных вещей, тряпичную куклу и дала ребенку. Как она помнила, здесь такие вещи как раз и делали для детей.

Малыш странно обрадовался и сев на самый краешек покрывала у ее ног принялся что-то тихо рассказывать игрушке. Она с легкостью могла подслушать, но ее мысли были далеко. А в комнатке под домом все продолжала звучать песня:
 

»…Я уснула ночью глубокой,
В страшной чаще,
Зарывшись в листьях,
Среди диких чудовищ, голодных,
О своей не заботясь жизни…»

В мыслях у нее уже вырисовалась схема, что ей делать завтра. Все же она решила переждать первые стычки здесь. Нужно только запастись водой и едой.

Песня ей нравилась. Музыка. Слова. Уже по которому кругу. Плеер то ли заело, то ли он мог производить лишь одну мелодию… Но она не возражала.
 

»…Я уснула на поле битвы,
В самом центре кровавой бойни,
Среди раненных и убитых,
Полежать хотелось спокойно…»

В один момент ей вспомнились слова ребенка. Красивая. Хм, приятно.

Чем-то она и похожа на людей, но только внешне. Гибкое строение тела, скелет намного легче человеческого. Худая. На руках и ногах вместо пяти по четыре пальца. И намного больше суставов. Она как кошка: куда проходит голова, пролезет все тело. И необычайно острые зубы. Да красавица… Нет, правда, она по праву считается красивой среди своих.
 

»…Всё равно нет смысла бороться,
Я и так давно уже пала,
Я усну…»

Она перемотала песню назад:
 

»…Заглушала музыка крики,
Столько памяти в каждом слове,
Я уснула в камере пыток,
На полу, в луже чей-то крови…»

И правда пытка. Но не для нее.

Там, наверху, за металлическими дверьми, сегодня меньше чем за час погибла почти половина всего населения. В ближайшие пару дней погибнет, примерно, столько же. А потом еды будет не хватать и начнется еще большая бойня, но уже между теми, кто недавно помогал миру пасть.

Выживут умные, а она себя относит именно к таким. Именно по этой причине она завтра пойдет и заготовит столько еды, сколько может вместить это место. И воды. Как можно больше. А чтоб мясо не пропало раньше времени нужно достать соль. К счастью в ней то недостатка нету. Можно найти еще пару детей, узнать чем их кормить и позже, когда все закончится, создать свою небольшую «ферму». С них лепить новое государство все же проще. Вон даже этот, сидит себе тихо и не боится ничего. Точнее уже спит, свернувшись все там же на самом краю у ее ног.