Я Вам любви не обещаю

Глава 3

Надобно было немедля уйти, но у Веры ноги будто приросли к полу, и она никак не могла отвести взгляда от княгини и графа Бахметева. Княгиня легонько оттолкнула графа и поднялась с кресла:

- Жорж, ты вовсе разума лишился! Что ежели бы кто увидел?

Бросив быстрый взгляд на приоткрытую дверь, Ольга Михайловна поспешила притворить её поплотнее. Вера отпрянула в сторону и торопливо зашагала к лестнице. Дверь за её спиной с тихим стуком закрылась. Поднявшись на один пролёт, девушка остановилась, дабы отдышаться, она всё ещё не могла прийти в себя от увиденного. Ей только и оставалось поблагодарить провидение за то, что прислуга ещё не озаботилась тем, чтобы зажечь лампы и в коридоре, и на лестнице царил полумрак, позволивший ей остаться незамеченной.

Едва она успела подумать о том, как по лестнице с первого этажа поднялся лакей и зажёг лампу. Прикрутив фитиль, дабы керосин не расходовался слишком быстро, он постучал в двери будуара княгини.

Получив разрешение войти, слуга приоткрыл двери и обратился к Бахметеву:

- Ваше сиятельство, Николай Васильевич, справлялись, не составите ли вы ему компанию за бильярдом.

Очевидно, что на предложение князя граф ответил согласием, поскольку покинул покои княгини вслед за лакеем. Бахметев собирался спуститься на первый этаж в бильярдную, но ощущение, что за ним наблюдают, его остановило. Осмотревшись на лестнице, Георгий Алексеевич поднял голову и взглянул на верхнюю площадку. Усмешка скривила губы графа, когда он столкнулся с укоризненным взглядом юной гувернантки Уваровых. Скорее всего, девица видела его с Ольгой. Иначе, отчего ей гневно поджимать губы и хмурить брови, всем своим видом демонстрируя полнейшее негодование? Впрочем, Бахметев не опасался того, что, Верочка, так кажется звали девицу, поспешит донести обо всем князю. Наверняка она дорожит своим местом, а выступив в роли доносчицы, она весьма рискует этого самого места лишиться.

Не выдержав насмешливого взора, Вера отвела взгляд и поспешила покинуть свой наблюдательный пункт. Проводив её глазами, Георгий Алексеевич продолжил путь.

Князь уже был в бильярдной и нетерпеливо расхаживал вокруг стола в ожидании напарника по игре.

- Прошу прощения, Георгий Алексеевич, что вынужден был оставить вас и Ольгу Михайловну, - улыбнулся князь. – Вот только что закончил писать доклад. Кстати, мне весьма любопытно ваше мнение по этому вопросу.

- Вы всё о реформах печётесь, Николай Васильевич, - выбирая кий, отозвался Бахметев. – Как землевладелец, я вас не поддерживаю, хотя и понимаю, что в целом сей шаг необходим.

- Вот и я думаю, что члены Совета прежде о своей выгоде думать будут, - вздохнул Уваров. – Но нельзя не понимать, что, только дав возможность крестьянину искать заработок в городе, мы сможем наращивать промышленность. К тому же необходимо организовать ремесленные училища, дабы бесплатно обучать профессии. Ведь, посудите, освободив крестьянина от крепостной зависимости, его толкнули в общину. Это тоже самое рабство, только хозяином уже не барин выступает. Я считаю, что не должно обязывать крестьян брать земельные наделы.

Бахметев улыбнулся его горячности. Будучи членом Государственного Совета, князь часто высказывал весьма здравые идеи, к тому же нельзя было не заметить, что его радение о благе России было совершенно искренним, а не напоказ.

- Не представляю, как смогу склонить их на свою сторону, - покачал головой Уваров, прицеливаясь в биток.

Удар князя был мастерским, точным и достаточной силы. Бахметьев даже позавидовал. Обойдя стол, Георгий Алексеевич выбрал шар и прицелился.

- Бесполезно расписывать все выгоды вашего предложения, - ответил он. – До тех пор, пока наше сословие получает доходы исключительно от земельных владений и считает ниже своего достоинства вкладывать средства во что-либо иное, вы обречены на провал.

- Да, уж, - кивнул головой Уваров. – Человек слаб и в первую голову печётся о собственной выгоде. Но будет, оставим дела государственные. Вижу, я вас утомил разговорами об этом.

- Нисколько, - усмехнулся Бахметев, так и не сделав удара и выпрямляясь. – Я вас очень хорошо понимаю, но своя рубаха, как известно, ближе к телу.

Уваров задумался:

- Я вот о чём подумал, Георгий Алексеевич. Мы с вами с самого детства окружены роскошью и не задумываемся над тем, где взять средства на хлеб насущный. Конечно же, нам сложно принять иную точку зрения.

Бахметев вновь прицелился:

- К чему вы это говорите, Николай Васильевич? – поинтересовался он.

- А вот к чему. Взять, к примеру, нашу новую гувернантку.

Кий дёрнулся в руках Бахметева и, едва не порвав сукно на столе, скользнул мимо шара, лишь чуточку задев его.

- И что же ваша гувернантка? – выпрямился Георгий Алексеевич, не скрывая раздражения.

- Совсем юная девушка, сирота, а уже вынуждена зарабатывать себе на хлеб. Какая жизнь её ждёт в дальнейшем?

- С чего вы вдруг так озаботились её судьбой? – иронично осведомился граф. – Видите в ней замену mademoiselle Катиш?

- То была ошибка, - удручённо вздохнул князь. – Вам я могу признаться. Мне стало казаться, что Ольга Михайловна несколько охладела ко мне в последние годы, от того и случилась та пошлая связь с mademoiselle Катиш. Нет-нет, Верочка – создание чистое, я даже помыслить себе не мог подобного. Она, знаете ли, в наш дом по рекомендации одного очень уважаемого мною человека попала.

- C'est la vie. (Такова жизнь), - пожал плечами Бахметев. Кому-то всё дается от рождения, а кто-то должен работать в поте лица, дабы не умереть с голоду. Жалеете о том, что принадлежите к привилегированному сословию?

- Нет. Ну что вы, - улыбнулся князь. – Но считаю, что те, кто не обделён, могли бы более заботиться о страждущих.

- Ваше устремление похвально, - сделав второй удар, отозвался граф. – А Ольга Михайловна ваши взгляды разделяет.

- Увы, нет. Оленька убеждена, что на всё воля Божья и уж коли довелось человеку родиться тем, кто он есть, роптать на судьбу не стоит. Кстати, я хотел вам сказать, да чуть не позабыл. На будущей седмице у Ольги Михайловны день ангела. Вы, как всегда, приглашены.

- Обязательно буду, - кивнул Бахметев.

Граф постарался сосредоточиться на игре в бильярд, и некоторое время ему даже удавалось вести в счёте, но он то и дело отвлекался на мысли о чопорной девице. Наверняка, она осуждает его за связь с княгиней, подумалось ему. Но с другой стороны, какая ему к чёрту разница, что о нём думает какая-то гувернантка? Его забота должна состоять только в том, чтобы девице не взбрело в голову поделиться своими наблюдениями с князем. В голову пришла мысль соблазнить её, привязать к себе, тогда ему не надобно будет опасаться подобного исхода. Впрочем, может быть, он зря заранее беспокоится по этому поводу, и девице хватит здравого смысла держать рот на замке. Однако же, если князь возьмётся опекать сие юное и непорочное создание, почувствовав его дружеское расположение, Верочка вполне может решить, что Уваров заслуживает того, чтобы знать о том, что творится в его же доме за его спиной.

Как не крути, выходило, что Верочка вполне может создать ему и Ольге некоторые неприятности. Ранее он никогда не осмеливался на подобные выходки в доме Уваровых, а сегодня буквально чёрт дёрнул. Конечно, ощущение опасности и недозволенности весьма горячит кровь, но было бы лучше, ежели бы он воздержался. Вот и Ольга высказала ему, а ведь она ещё даже не знает того, что их поцелую есть свидетельница.

Весь вечер Георгий Алексеевич не мог выкинуть из головы мысли о Верочке, от того и спать отправился в дурном настроении, проиграв князю в конце с разгромным счётом.

Вере в эту ночь тоже не спалось. Поначалу ей казалось, что в комнате нечем дышать и именно поэтому она не может уснуть. Поднявшись с узкого ложа, девушка, приложив немало усилий, всё же смогла открыть оконную раму, но июльская ночь выдалась очень душной и прохладней в комнате не стало. К тому же стоило ей закрыть глаза, и её вновь и вновь преследовала полная иронии улыбка графа Бахметьева. «Боже, какое бесстыдство!» - вздыхала, ворочаясь, Вера. Она никак не могла решить для себя стоит ли ей рассказать об увиденном князю, или же надобно хранить молчание. К тому же вряд ли князь поверит гувернантке, которая провела в его доме всего один день, ежели княгиня станет утверждать обратное. Может случиться так, что ей и вовсе откажут от места, и  придётся вернуться в Никольск. Тогда она подведёт и огорчит Тоцкого. Ведь он так заботился о том, чтобы устроить её на хорошее место.

«Как бы то ни было – это не моё дело», - решила для себя Вера. Пусть это всё остаётся на совести графа и княгини, а её дело маленькое – воспитывать княжну Анну. Однако же теперь становилась понятной причина, по которой маленькая княжна так невзлюбила графа Бахметева.

Решив для себя, что ни за что не станет вмешиваться в дела семейства Уваровых, Вера закрыла глаза и вытянулась на кровати, но сон по-прежнему не шёл. Небольшие часы на бюро отзвонили полночь. Девушка подумала о том, что стоит прибегнуть к давно испытанному средству против бессонницы. Раньше, когда ей подолгу не удавалось заснуть, Вера читала, стараясь выбрать самую наискучнейшую книгу.

Поднявшись с постели, девушка накинула на плечи халат и, затянув потуже пояс, тихонечко покинула комнату, захватив с собою лампу с туалетного столика. Она хорошо запомнила, где находится библиотека, и потому довольно быстро дошла до нужного места, по пути никого не встретив. Рассудив, что вряд ли хозяева будут к ней в претензии, коли она возьмёт что-нибудь почитать, Вера шагнула в помещение. Поставив лампу на стол, она прошлась вдоль полок. Света было маловато, чтобы разглядеть, как следует корешки книг, а лампа была довольно тяжёлой, чтобы долго держать её в одной руке, и потому Вера вытащила наугад первый попавшийся фолиант.

Сунув книгу под мышку, девушка вновь подхватила лампу и отправилась в обратный путь.

- Mademoiselle, и часто вы совершаете ночные прогулки по чужому дому? – услышала она, проходя по галерее над бальным залом.

От неожиданности Вера выронила книгу и застыла на месте. Одно из французских окон галереи, ведущее на длинный балкон оказалось открыто. Вера всмотрелась в мужской силуэт, виднеющийся в проёме, но ей ничего не удалось разглядеть. Впрочем, она по голосу определила, кто находится перед ней. В темноте чиркнула спичка на мгновение, осветив профиль Бахметева, и зажёгся красный огонёк сигареты. Потянуло табачным дымом. Оттолкнувшись плечом от косяка, Георгий Алексеевич шагнул к девушке, наклонился и поднял том, что она уронила.

- Весьма занимательное чтение на ночь, - ухмыльнулся граф, листая книгу.

Вера осмелилась заглянуть в книгу и остолбенела от того, сколь неприличными были иллюстрации в выбранном ей фолианте.

- Я, пожалуй, верну её на место, - чуть слышно отозвалась она. – Мне и в голову не приходило, что книги подобного содержания могут быть в библиотеке.

- Вы что же даже не удосужились взглянуть? – удивлённо протянул Бахметев.

Девушка кивнула:

- Право, я выбрала первую попавшуюся.

- Удачный выбор, - усмехнулся граф, смерив Веру пристальным взглядом с головы до ног. – Не желаете, чтобы я вам её почитал?

Веру обдало жаркой волной, едва до неё дошёл смысл его предложения.

- Нет, благодарю, - отступила она. – Боюсь, мне расхотелось читать. Пожалуй, я лучше пойду к себе. Книгу можете оставить, раз она вам так понравилась, - поспешно добавила она, собираясь как можно скорее оставить Бахметева.

- Ну, куда же вы, Верочка? – вкрадчиво шепнул граф, поймав девушку за руку. – Право, могли бы скрасить друг другу одиночество.

- Сдаётся, вы здесь не очень-то одиноки, ваше сиятельство, - силясь вырвать у него запястье, зло отозвалась Вера.

- Стало быть, мне не показалось, - вздохнул Бахметьев. – Вы видели…

- Ничего я не видела, - поспешила заверить его Вера.

- Лжёте, - прошептал Бахметев, вглядываясь в раскрасневшееся лицо гувернантки.

- Довольно. Отпустите меня или я закричу, - прошептала Вера, не оставляя попыток освободиться.

- Кричите, - вздёрнул бровь Бахметев. – Ручаюсь, уже завтра утром вы упакуете свой багаж и отправитесь туда, откуда приехали.

- Чего же вы хотите? – сдалась Вера.

- Побудьте со мной, мне скучно, - ответил граф.

- Вы всегда навязываете дамам своё общество подобным образом? – язвительно осведомилась Вера.

- Помилуйте, - вздохнул Бахметев, - вы не дама, а наёмная прислуга.

- Стало быть, я должна быть польщена, что сумела вызвать ваш интерес, - прошипела Вера, уязвлённая его пренебрежительным ответом.

- Вы мне не интересны, - скучающим тоном бросил граф.

- Тогда для чего вы удерживаете меня здесь? – забываясь, повысила голос Вера.

- Тише, - закрыв ей ладошкой рот, ответил Бахметев. – Как я уже сказал, мне просто скучно.

Не спрашивая более ни о чём, Георгий Алексеевич потянул девушку за руку на балкон и едва ли не силой усадил на низенькую мраморную скамеечку.

- А теперь продолжим нашу занимательную беседу, - усмехнулся он, наблюдая, как Вера демонстративно потирает запястье.

Подняв лампу с пола, куда её поставила гувернантка, Бахметев укрутил фитиль, погружая их во тьму душной июльской ночи.

- Говорите, что хотели сказать и, Бога ради, давайте уже разойдёмся с вами, - сердито прошипела Вера.

- Почему бы и нет, - присел на скамью подле неё Бахметьев, вынуждая потесниться. – Видите ли, Вера, мне бы не хотелось, чтобы у вас возникли какие-нибудь неурядицы в этом доме. Согласитесь, что потерять столь выгодное место, будет чрезвычайно обидно.

- И почему вы решили, что мне откажут от места? – повернулась к графу Вера.

- Хотя бы потому, что ночные свидания с гостями этого дома в обязанности гувернантки не входят, - обнимая девушку за плечи, ответил Бахметев.

Вера вывернулась из его объятий и подскочила с места:

- Да как вы смеете?! Так знайте же, будь вы единственным мужчиной на свете, вы не вызвали бы во мне симпатии!

- Уверены? – поднялся вслед за ней граф.

Девушка не успела возразить, как Бахметев обнял ее и, притянув к себе, закрыл ей рот поцелуем. Недолго думая, Вера укусила его сиятельство за губу. Бахметев выругался и выпустил девушку из рук. Воспользовавшись его замешательством, Вера, оставив и фонарь, и злополучную книгу, кинулась к выходу с балкона.

Не помня себя от страха и отвращения, девушка, переступая через ступеньки и путаясь в подоле халата, добежала до своей комнаты. И только повернув в дверях ключ, сумела перевести дух. Вряд ли граф стал бы преследовать её, у него появились заботы поважнее. Укусив его за губу, Вера ощутила привкус крови во рту, стало быть, Георгию Алексеевичу завтра предстоит объяснять хозяевам, откуда у него взялось подобное увечье.