Я - ведьма.

Часть девятая

Витька не знал, где Макс. Он думал, что ведьмак спал или у меня, или у Ксю. В итоге переполошили всю Школу, подняли на ноги каждого учителя, каждого ученика, даже инвалидов.

Я втайне ото всех ждала Динара. Раз уж мы после прочесывания близжайших лесов и магического поисковика не смогли найти моего друга, то демон точно сможет.

Правда, присоединился отец к нам нескоро. Он тщательно и долго допрашивал ангелков, которых "на привязи" отправио в разведку, говорил с капитаном полиции и договаривался о чем-то с кем-то из своих... гм... сослуживцев.

Когда Динар, наконец, пришел в Школу, я от отчаяния сидела на полу и рвала на себе волосы. Кажется, мое состояние можно было охарактеризовать как "нервный срыв". Я упорно старалась связаться с другом ментально, пыталась найти его на местности по его вещам, но ничего не выходила - даже малейшего магического шлейфа от него не осталось!

...Ведьмы, которые тесно связаны между собой, называют побратимами. Побратимы могут чувствовать эмоции побратимов, они могут найти их в считанные минуты. Я тесно связана с Ксюшей и Максом. Но ни я, ни Ксю не могли выхватить Макса.

Даже Инесса старалась, правда, она побратим Вики, хотя я является лучшим поисковиком в нашей Школе!

- Насть, успокойся.

Когда сердце болезнено сжалось, я уже кричала в голос. Больно! Не мне, а Максу. Ксюша тоже это почувствовала.

- Насть?..

Динар не мог понять, что со мной. Он застыл истуканом надо мной и Ксю, не зная, что делать.

Не могли эе эти сектанты... или демоны взять в плен Макса и пытать его!? Не могли! Они же... они же только девочек брали.

- Эй?

- Заткнись! - закричала я. Ненависть и раздражение плотно сковали мое тело. Ненависть - от Макса, раздражение - от меня. Боже мой, что же случилось?.. - Он... Максим?

Ксюша привалилась к стене, тяжело дыша и всхлипывая. Динар подошел не ко мне - к ней - и внимательно всмотрелся в Ксюшины черты лица. 

Он читал.

Ксюшу отпустило. Меня тоже. А вот Динара, кажись, наоборот, взяло. 

Его взгляд стал каким-то безумным, холодным, и я поняла, что телом он тут, а душой он далеко не в нашем мире.

А еще я поняла, что он знает, где Макс. И, чувствую, место мне это не понравится. И вот у меня снова чувство дежавю, и я вновь знаю, что человек, который вроде как должен быть мне близок, скажет плохую вещь. Было так с Майей. И с ее безразличным: "Прости, Настя, я не испытываю к тебе материнских чувств. Ты человек с глазами монтра. Ты ведьма. Всегда будешь такой для людей. Я ухожу, чтобы ты не портила мне жизнь - нежелательный ребенок, знаешь ли, мешает найти мужчину". Только на этот раз я услышу слова не о моей никчемности или ненужности, а о потере друга, человека, с которым я росла рука об руку:

- Ваш друг мертв.

 

***

 

У Инны и Ксю случилась истерика. Я ведь, дура, знала, что Иннеса любила моего побратима, делала незначительные намеки, старалась всегда быть рядом с ним. А Ксюша - Макс ведь ей старший брат как-никак, защитник, родственник. Близкий человек.

У меня не было слез, не было криков.

У меня была апатия.

Я пролезла в блок к мальчикам, зашла в бывшую комнату Макса, попросив Витьку уйти, залезла к побратиму в кровать, накрылась его одеялом и несколько часов разглядывала стену. Я вспоминала. Первую встречу, ссоры, обидные слова, яркие моменты, детские шалости...

Иногда в комнату заходили. По духам я различала, кто есть кто - Татьяна Юрьевна ли, Валентина Аароновна или отец. Они меня не трогали. Понимали, что я сейчас не в состоянии что-то делать. Не в состоянии идти дальше, бороться или просто говорить чепуху.

Я так и заснула, свернувшись калачиком, не раздеваясь. Мне было плевать, где заснет Витя, что будут думать остальные, что сейчас с Ксю... мне было плевать. 

Этой ночью снов не было.

Зато утром были слезы. Много слез. Апатия ушла, пришли эмоции. Слезы... пусть текут. Плевать.

Я кричала, била руками стены, разносила свою комнату в щепки, что-то поджигала магией, лишь бы боль ушла. Я знала, что Динар за мной наблюдает. Я знала, что он попросил никому меня не трогать.

К полудню, когда я более-менее пришла в себя, ко мне пришла Ксюша. Она мельком, не удивляясь, осмотрела погром - разбитую посуду, порванные лоскутки шторы, щепки, деревяшки. Ее бледное, измученное лицо казалось вытянутым, покрасневшие глаза впали.

- Насть... я тут тебе принесла кое-что. Валентина Аароновна отдала. Там... - голос подруги стал писклявым. Она боролась с приступами слез, - прочти, пожалуйста.

Тяжелая, но небольшая коробка оказалась в моих руках. Ксю убежала, рыдая. Я дрожащими руками развернула блестящую желтую упаковку, из которой тут же выпала записка с до боли знакомым почерком: "Насте от Макса на день рождения".

Расплакалась. Снова. Позорно и успокаивающе.

В коробке оказались фотографии. Много-много фотографий. Цветный, серых... разных. И на всех них изображена я с друзьями.

Макс любит фотографироваться. Очень любил. Таскал везде с собой старый фотоаппарат до недавнего времени, пока он не сломался. Мы с Ксю и Инной хотели скинуться ему на новый, профессиональный.

А он эти снимки отнес в печать. Хотел сделать приятное. Вот, даже коробку хранил у Валентины Аароновны, зная, что я, Инна или Ксю что-то найдем и обязательно проболтаемся.

Вдруг вспомнила, что дарить подарки раньше времени - не к добру.

Как символично!

***

Я не знаю, когда я окончательно приду в себя. Но мыслить здраво мой мозг согласился после трех дней от смерти друга.

Я перебралась в комнату Иннесы. Не могла находиться где-то еще. Ксюша, видимо, тоже так решила - спали на одной койке мы втроем, пока Татьяна Юрьевна не принесла раскладушки. 



Отредактировано: 22.12.2016