Я верю, ты будешь...

Вита

Для меня это утро не было ни добрым, ни радостным: из сна, как из вязкого болота.

Это все телефонный звонок. Вместо будильника, который я никогда и не включала.

- Пензарь Виталина Сергеевна?

- Да, - надсадно. Не открывая глаз.

По моим связкам наждачкой прошлись, что ли?

- Добрый день. Хотим сообщить вам, что вы являетесь генетическим...

Голос в трубке говорит слишком быстро и непонятно. “Бла-бла-бла”. Как-будто не на русском. И каждое слово - молоточком в мозг.

Я сдавливаю свободной ладонью лоб и пытаюсь сесть. Тело ведет себя как при турбулентности в самолете. Дыхание перехватывает, в горле - комок, а спина становится мокрая.

- Подождите. Помолчите пока… - хриплю и с трудом поднимаю веки.

В мутной пелене перед глазами - моя съемная квартира.

Это отличная новость.

В вертикальном положении становится хуже. Паршиво. А еще паршиво то, что та женщина назвала меня полным именем. Это всегда сулит неприятности. Или предложение по кредиту. Но меня нет карты ни в одном из банков. Значит, неприятности...

Черт, сколько времени?

На круглых настенных часах, стрелку которых изображает гитара - почти полдень. Кажется, пятницы.

Я жадно припадаю к бутылке с водой и снова подношу телефон к уху.

- Можно еще раз?

Слышно теперь яснее. И понятней. Только не сказать что радостней. Потому что от жизнерадостной новости, что у них есть мои данные, и я могу стать донором костного мозга - и насколько человечество в лице клиники такой-то будет мне за это благодарно - внутри все сжимается. Буквально кровь стынет. И перед глазами столько картин прошлого проносится, что в них темнеет.

Надо скрутить и отрезать. Иначе совсем плохо станет.

Потому прерываю ее. Говорю, что не хочу и не буду - не мое. Еще добавить хочется, что за пару лет многое изменилось. И теперь я больна всеми самыми ужасными болезнями, которые только существуют - донором точно не получится. Но я не обязана объясняться.

Потому просто отбиваю звонок и пытаюсь подняться на ноги.

Снова противная трель. Настойчивые какие… Я даже не успела их в черный список занести! Меня это не восхищает ни разу. Я окончательно проснулась. И до меня доходит, что никогда не давала согласия на размещение в банке данных. То есть информация обо мне была и должна была оставаться только в больничных архивах. А это значит, что кто-то - по неизвестной мне причине - слил эту информацию неизвестным людям.

Делается совсем противно. И я перебиваю возбужденную женщину:

- А органы вам мои не нужны?

- Ч-что? - пугается та.

- У меня же много, - говорю язвительно, - и каждый очень дорого стоит. Дорого же? Квартиру на них куплю?

- Но мы не хотим…

- Вот именно, - качаю головой. Нажимаю на красную трубку. Вношу номер в черный список. И для надежности телефон отключаю.

По дороге в душ я спотыкаюсь и едва не влетаю лбом в напольное зеркало, которое просто прислонено к стене. Она мне не нравится - та девочка, которая в отражении. Бледная до синевы. Тушь размазана. И в глазах… Фигово все в жизни, если в глазах такое.

- У тебя все хорошо, - заявляю громко, снова пугаясь собственного голоса. - У тебя сегодня концерт в клубе. И может кто-то даже похлопает. Потому что ты хорошо поешь и гитару держать умеешь, а не потому, что тебя в коротком платье заставляют выйти. А потом ты заберешь свои деньги и свалишь в менее пафосное местечко. И оторвешься там, как хочешь.

Киваю сама себе.

От кивка этого опять тошнит, но душ всё исправляет. Почти единственный плюс этой квартиры - отличный напор в трубах. Я со знанием дела обвариваю себя кипятком, соскребаю все вчерашнее с кожи и волос. Выпиваю шипучие таблетки, способные даже меня на ноги поставить и делаю большую чашку кофе.

День проходит нормально. То есть никак.

Иногда мысли возвращаются к утреннему звонку, но я не даю им шанса. Хватит. Я не хочу снова вляпаться в такую историю, из которой уже не выберусь. Даже если кому-то это не понравится. Даже если кто-то назовет меня плохой. Пускай хорошие девочки попадают в свой Рай - плохие зато смогут отправиться куда им самим захочется...

***

- Круто выглядишь! - скалится Ник подмигивает. По паспорту он Коля, только арт-директору клуба-ресторана не положено такого плебейского имени. Мне с моим в какой-то мере повезло. Все зовут меня "Ви".

А я незаметно вытираю вспотевшие ладони о подол. Очень короткий. Платье в пайетках - от них все тело чешется невыносимо - едва прикрывает задницу. От ощущения собственной продажности спасают только черные ботинки с шипами на рифленой подошве и кожаные рожки на голове. Но платье владельцы заведения с меня потребовали - а остальное не догадались. И я не собиралась отказываться от этой лазейки. Даже если не пригласят еще раз.

Они меня по сотне причин могут не позвать. Но я живу сегодняшним днем. Блестящее платье, грубые ботинки, деньги вперед и любимая гитара. Единственное, что у меня ценного из имущества.