Я всё ещё дышу!

Глава 7. Похищение

- Она спит слишком долго, - сквозь сон прокрался незнакомый, полный раздражения, голос, - неприлично долго.

После чего донёсся вкрадчивый, почти змеиный шёпот:

- Помнится, Лисаншафа тоже спала днём, нарушая порядки храма, зато ночью…

Что делала по ночам Лисан, или как её там, я не расслышала. Но тихий смешок одного из собеседников навёл на непристойные мысли. Следом также посыпались неразборчивые фразы, коих знать совершенно не хотелось. Мне бы ещё поспать чуток.

- Самер, разбуди!

Где-то за спиной заскрипел пол и раздались неторопливые шаги. Кто-то едва коснулся моего плеча и достаточно громко заговорил у самого уха:

- Эсса*, - меня затрясли за плечи, - вставайте. Эсса!

Я заёрзала на месте. Всё-таки сон был сладок. Снилось мне нечто загадочное: сияющий сотнями огней, невероятной красоты кулон. Он покоился у меня шее, а я с трепетом и невообразимой радостью, такой, когда от предвкушения дрожат коленки, смотрелась в зеркало. Словно ждала. Но чего – непонятно. Однако ощущение грандиозного события передалось мне на явь, словно приятное послевкусие.

- Эсса, если вы не соизволите подняться, думаю будет хуже, - вновь сказал некто.

Я не сразу сообразила, что обращаются ко мне. Такие имена, как Людмила и Эсса, близко не перекликались друг с другом. Более того, не понимала, почему называют имя другого человека, а дёргают именно меня. Я решительно распахнула глаза, готовясь задать жару, или как минимум послать в популярное место того, кто бессовестно меня путает с некой особой.

Припухшие сонные веки в тот же миг отяжелели, но это не помешало мне осмотреть комнату. Передо мной, на прикроватной тумбочке, стояла изумительная стеклянная ваза с пышными бутонами неведомых мне цветов; а невесомая светлая тюль парила над деревянным полом, задевая тяжёлые тёмные шторы. Где я находилась, не хотелось даже гадать. Ясень пень, что ничего хорошего мне это не сулило.

Напротив кровати я обнаружила белую дверь, с двух сторон которой располагались два пузатых комода того же цвета. Холодные синие стены вызывали отторжение.

Наконец, взгляд остановился на мужчинах. Их было трое: жрец в красном балахоне и с «ведром» на голове, седой дядька, похожий по телосложению на шарик и смутно знакомая личность. Где я видела третьего – никак не могла вспомнить.

- И чего же ты, деточка, на нас так глазеешь? - спросил чересчур полный мужчина и с подозрением сузил и без того тонкие щелочки глаз.

Я нервно сглотнула, пытаясь воссоздать в памяти вчерашний вечер, но, кроме горящих мертвецов на ритуальных кострах, ничего не всплывало.

- Кто вы? Что это за место?

Искренне хотелось верить в то, что эти люди подобрали меня по доброй воле, увидев, что я в нищете, в потрёпанном виде и, возможно, чувствовала себя не лучшим образом. Но призрачная вера в светлые помыслы исчезала каждый раз, когда я смотрела на толстосума. Беда была в том, что я многого не помнила, а этот богато одетый мужчина заставлял меня нервничать с каждой минутой всё больше.

- Самер, ты сказал, что она интереснее многих предыдущих. А я вижу испуганную голодранку. По-моему, она ничем не отличается от той толпы писклявых девиц, что орут о вселенской несправедливости.

- Мой господин, она вас ещё удивит. Не сомневайтесь. Стоит только увидеть её восхитительные танцы. За такую в Шеристане* заплатят не менее тридцати пяти шеров*, – поклонился третий. Видимо, его звали Самером.

— Вот как? Так пусть станцует! – невозмутимо предложил толстяк. Я же продолжала сидеть на кровати и думала, как поступить. Что делать? Как действовать? Как убежать? Получится ли обмануть их и переместится к двери? Вряд ли. Они же не болваны, в конце концов. И… чёрт! Меня что, сейчас продают?

От этой мысли, пронзившей моё сознание, словно острый меч, бросило в жар. Я, не отрывая взгляда от них, сползла с кровати и ухватилась за вазу. Она оказалась тяжёлой. Как раз то, что нужно. Мой манёвр не остался незамеченным. Тот, который Самер, напрягся и недовольно заиграл желваками. Жрец сразу перекрыл путь к отступлению, загораживая собой дверь, а толстотелый улыбнулся и сложил руки на груди, ожидая представления. Жест последнего окончательно вывел меня из себя.

- Выпустите меня отсюда! - закричала, что есть сил, но реакции, конечно, не последовало. Я выдернула цветы из вазы, куда-то в сторону выплеснула всю воду и покрепче ухватилась за узкую горловину своего временного оружия.

- Малышка, это бес-по-лез-но, – ещё шире улыбнулся мне толстяк и состроил до омерзения противно умилённую рожу. – Ты отсюда выйдешь только по моей воле. Либо, сидящей как растра* в клетке, либо ногами вперёд. Только учти при выборе второго варианта: ритуальные костры зажгутся в лучшем случае через месяц, а до тех пор ты уже порядочно загниёшь и неприлично завоняешь. Впрочем, ты и сейчас не благоухаешь. Ну, так что?

Я перекинула вазу с одной руки на другую. Затем проделала этот финт ещё раз, чуть не обронив единственное, что могло меня спасти. Всё-таки она была слишком тяжёлой. Моя «ловкость» никого не впечатлила. А я, выбрав в жертвы жреца, чей красный бант под подбородком выглядел сущей нелепостью, накинулась на него с целью вырубить с одного удара. Второго шанса не будет.

Но я переоценила свои возможности. Моё «оружие» ловко перехватили, больно схватили за кисти, заломили руку назад и перевязали чем-то.

Да, это был провал.

Мужчина, передвигающийся от избытка жира как пингвин, подошёл ко мне с видом победителя. Он приложил свою ладонь к моей левой щеке, а затем толстыми, как сардельки пальцами, сжал челюсть.

- Маленькая, глупенькая малышка, - притворно сокрушился он моей недальновидностью. - Тебе лучше быть послушной. Жизнь ведь дороже смерти. Я предлагаю тебе выгодную альтернативу. Не сомневайся. Тебе понравится.