Янтарь на снегу

Глава 5

С момента нашего выезда из Обители прошло около двух часов, солнце склонилось к закату, окончательно собираясь завалиться за горизонт, оставив розово-алые всполохи на угасающем небе. Я отчаянно и самозабвенно завидовала и солнцу, и небу ‒ они, по крайней мере, отправятся на отдых в отличие от меня. Судя по тому, как настроены наши сопровождающие, скакать мы будем всю ночь. Мне только интересно, как мы будем продираться впотьмах, это вам не степь – лес дремучий? Но, наверное, столичным господам и в ночи виднее.

Наша процессия после того, как мы покинули пределы деревни, перешла на легкий галоп, что весьма плачевно отразилось на моем душевном и телесном состоянии. Ныть и жаловаться было бесполезно, да и глупо ‒ все равно меня никто слушать и исполнять мои мольбы не станет, а изображать из себя неженку, изводя всех своими капризами, не было желания. В самом деле, не принцесса ведь!

Еще я беспокоилась о Люде. Как только мы приблизились к дороге, дознаватели молча разделились на две небольшие группы, разъединив нас с Людей – здесь для меня приоткрылись черты некоего тайного манёвра. Уши данного маневра явно росли из идей моего кузена, в этом почему-то даже не было сомнений. А на мой вопрос о том, что сей фортель значит, любезный кузен нелюбезно буркнул:

– Так надо! – и заносчиво вскинув подбородок, поскакал в сторону леса, за ним сразу же потянулись остальные оставшиеся в нашей группе. Отряд, в котором осталась Людвика, двинулся в сторону города. Мы с ней даже парой слов перекинуться не успели, но и ссориться с Браггитасом не было никаких сил.

Когда мы стали подъезжать к лесу, совсем стемнело, а я задалась вопросом все ли у Легарта и его подручных в порядке с головой? Я понимаю, что дознаватели, тем более из Дейгалиса – народ не шибко пугливый и умеют, поди, не только гонять нечисть по грядкам да болотам. Но на дворе сумерки, как-никак, а лес место ненадежное. Да и конь подо мной от чего-то разнервничался, стал мотать головой и взбрыкивать. Надеюсь за недолгий срок, что я буду находиться при дворе, мне не придется часто скакать верхом пред очами благородных господ – печальное будет зрелище. Я не просто не умею сидеть на лошади, весь мой жизненный опыт кричал мне: слазь с этой движущейся громадины и держись от нее подальше. За те несколько часов, которые мы проехали, спина успела разболеться так, что каждый удар копыта отдавался стуком в голове. Одно обстоятельство радовало – значит, было пока чему болеть. Кроме этого меня мутило, поэтому, отсутствие в моём сегодняшнем рационе обеда пришлось как никогда кстати. В общем, чувствовала я себя, как истинная леди в период межсезонных мигреней ‒ отвратительно.

Пока моё сознание металось между мечтами о ночлеге и истерикой, мы миновали вековую дубовую рощу и наехали на группу всадников, состоящую примерно из человек восьми. Всяк больше нашего. Лошади взбудоражено всхрапывали, а люди, не таясь, бряцали амуницией.

– Йодас их задери! – вырвалось у Легарта, видимо на фоне количественного преимущества чужаков. – Как только вынюхали-то?

Была ли эта встреча частью гениального плана кузена, я не знала. Но вот лихорадочные жесты и стремительное движение в нашу сторону мне и самой не понравились. Сердце сжалось холодным комком. Захотелось обратно домой, в Обитель.

– Кто будете? – не очень приветственно спросил самый хмурый из приблизившихся, видимо, главный в группе.

– Сам назовись и лицо освети, пёсий сын! – даже я удивилась раскаленному нетерпению, вспыхнувшему в голосе кузена.

– По какому праву… – главный над всадниками в заносчивости и упрямстве явно не уступал Легарту.

Лучше Легарту спокойно с ними побеседовать, по-дружески, так сказать. А то люди спешили нам навстречу, ехали, волновались, важные дела свои бросили, чтобы здесь в сумерках околачиваться у лесного массива. Видно же по едва различимым усталым и злым лицам, что без продыху патрулировали местность, без права на привал и явно без смены. Интересно, откуда я это все знаю? Дело ясное! Люди эти служили нашему местному меценату и благотворителю ‒ барону Чаплюсу. Припомнились мне некоторые физиономии, примелькавшиеся в замке еще с зимы, который мы с вайделой Беатой удостоились чести посетить, чтобы снять с благодетеля нашего порчу, наведенную якобы одной из служанок. При внимательном изучении оказалось, что никакая это не порча, а самая обычная срамная немочь, которой та самая служанка его и наградила. Барона мы, конечно, вылечили, изнемогая от собственной брезгливости и капризов лечащегося, а в виду его статуса нас настойчиво «попросили» помалкивать об особенностях недуга.

– А по такому! – заявил Легарт, демонстрируя дознавательскую печать на цепи. – Я, лорд Легарт Браггитас, с королевским повелением прибыл в Обитель Пречистой Живы! Вопрос в другом, кто такие вы, и на каком основании задерживаете здесь меня и моих людей?!

Лица всадников вытянулись, глаза выпучились так, что я уж было подумала, не с животами ли у них беда какая приключилась. Но, видимо, их главный чревом не маялся, вздернул подбородок и смело заявил прямо в лицо моему кузену:

– Мое имя Юстас Лех, я начальник личной гвардии барона Чаплюса! – от чего-то стало пованивать эдаким гнилостным запахом проблем. – У меня приказ моего сюзерена: всех, кто незаконно проникает на его территории, доставлять в замок!