Янтарное обещание

1. Сон, ценой в свободу

Киану нравилось глядеть из окон башни. Выше библиотечного донжона были только горы, которые тянулись длинной цепью за лесом. Раскаленный летний воздух рассекали птицы, до которых, казалось, можно достать рукой. Но это было обманчивым ощущением — с визгом стрижи проносились мимо окон так быстро, что превращались в размытую линию. От палящего солнца камень оконного проема сильно нагрелся, и Киан положил голову, припав к нему щекой. Правда, понежиться долго не удалось:

— Каши! — раздался скрипучий голос за спиной. — Каши!

Парень обернулся, скривив рот. Перед ним сидела черная, как уголь, птица и, растопырив крылья, открыто пялилась глазами-бусинами.

— У меня нет, каши, — печально отозвался Киан, выставив локоть. — На обед был суп из тыквы. Сомневаюсь, что тебе бы он понравился.

Птица послушно соскочила с жерди и вцепилась когтистыми лапами в руку своего хозяина. «Каши!» — вновь требовательно проскрипел ворон.

— Знаешь, Лур, — возмутился Киан, вздернув чуть курносый нос, — иногда мне кажется, что тебя я кормлю лучше, чем себя.

Тот тут же разинул клюв и издал пару скрипучих звуков не похожих на речь. Словно обиделся за такие слова.

Лур был единственным живым существом в Цитадели, которому Киан мог доверять. Даже библиотечные кошки глядели на него с уважением только, когда были голодны. Стоило им наестся, как жалобные взгляды сменялись на презрение. Чего уж говорить о здешних братьях — все они откровенно посмеивались над Кианом, возможно, из зависти: парень неплохо справлялся с алхимией, за что получил дополнительную работу, на которую метил не один десяток человек. С вороном же все было иначе — его удалось вырвать из рук деревенских детей, которые уже собирались ощипать покалеченную птицу. Так или иначе, Лур стал для юноши единственным другом.

Киану Лоурену было девятнадцать. Когда он смотрелся в зеркало и видел парня с темно-каштановыми волосам, тонкими губами и бледной кожей, ему казалось, что это кто-то другой. Будучи мальчишкой, он любил гоняться по полям, стрелять из лука и досаждать родителям в родном селении. Но все изменилось в четырнадцатый день рождения. Именно тогда отец с сожалением заявил, что Киану придется покинуть дом ради обучения в Цитадели. «Ты должен понять, сын, — говорил он. — Это твой шанс. Совет счел, что у тебя есть способности, поэтому ты не должен подвести нас». Глаза матери были наполнены надеждой. Ладонью она поглаживала колено слепой дочери, которая внимательно слушала семейную беседу. «Ради Кайт, — пообещал себе Киан, глядя на беспомощную сестру. — Я напомню магам о том, где их место».

О Цитадели к тому времени парень был наслышан. Именно там находились люди, которые могли обуздать ненавистных ему магов — алхимия позволяла контролировать силу и деятельность этих людей. Кто они такие без своих посохов и склянок? Сильрит был нужен им как воздух. К счастью, рецепт этого черного поблескивающего порошка хорошо хранился братьями Цитадели, заставляя магов раз за разам приползать к к главным воротам.

Киан был на четвертом году обучения, поэтому знал только простые рецепты. Кроме того, недавно его назначали смотрителем библиотеки, поэтому времени на занятия оказывалось еще меньше. Не то чтобы он был очень рад, но этого было достаточно, чтобы оказаться подальше ото всех братьев: он ненавидел их презрительные усмешки и издевки. В Цитадели было немало талантливых юношей, однако мишенью злых студентов оказался именно одинокий и вспыльчивый Киан.

В обязанности смотрителя входила сортировка книг и составление длинных списков. Кроме того, он следил за порядком, кормил здешних кошек и переписывал приходящие новости для магистров. Пару раз он даже самостоятельно относил письма Старшему. В общем, работа Киана была довольно сносной, учитывая, что за нее еще и немного платили. Иногда он выходил во двор, чтобы поупражняться в стрельбе из лука или до слепоты глядеть в синеющее небо. Казалось, это единственное, что осталось от него настоящего, и только тайное желание изжить магию держало его в Цитадели. Когда-то он мечтал оказаться в королевской гвардии, служить своей стране, королеве и, возможно, спасти чью-то жизнь. Но склянки, порошки, книги и насмешки почти полностью затянули в себя его мечты.

Внезапно послышался скрип двери, ворон гаркнул, и Киан вздрогнул от неожиданности. «Только не это…» — мысленно простонал он, но боги не сжалились.

На пороге стоял низкий человек, облаченный в мешковатую серую робу. Его седые волосы давно выпали на самой макушке, а кожа покрылась мелкими темными бородавками. Он сделал несколько шагов вперед и гневно сжал кулаки. Ему нужно было набрать побольше воздуха, чтобы заорать во весь голос, а для высохшего старика делал он это очень громко.

— Киан Лоурен! Ты опять прохлаждаешься!

— Магистр Люций, это не правда! — выкрикнул парень, в знак доказательства подняв над головой тяжелую книгу. Ее он склеивал несколько дней, бережно прикрепляю одну ветхую страницу к другой. Ворон соскочил с локтя хозяина, вновь оказавшись на своей жерди.

— Я дал тебе эту работу не для того, чтобы ты пялился в окно вместе со своей чертовой птицей!

— Я и не пялился, — вновь начал оправдываться тот. Внезапно его руки не ведержали тяжести фолианта, и книга глухо рухнула на пол. Вклеенные страницы, исписанные бесценными рецептами, разлетелись по чертогу, словно бабочки.

Почти прозрачные глаза магистра, казалось, начали наливаться кровью.

— Упс, — тихо произнес Киан и тут же попытался поднять книгу, но крик заставил его вздрогнуть и отдернуть руки.

— Никакого ужина! — заголосил магистр Люций. — Никакого завтрака! И дежурство. Вновь дежурство. Всю проклятую ночь!

Все чаще Киан приходил к выводу, что их наставник не в себе. Люцию, поговаривали, минула сотня лет, хотя для такого древнего старика он был слишком уж активным. Единственный метод воспитания, который он знал, было наказание.

Дверь хлопнула, и парень бросился в спешке собирать бумагу с пола. Лур начал возмущенно каркать, требуя зерна. Никакой еды у Киана, естественно не было. И, судя по воле мерзкого магистра, не будет еще долго.

Ранговая система в Цитадели была довольно проста. Обучение состояло из десяти лет, после чего каждый ученик сдавал экзамен на приготовление сильрита. Порошок был нужен магам как воздух — он помогал сохранять разум и здоровье от изнурительного использования сил. Самым скверным (не для Цитадели, конечно) было то, что сильрит нельзя было купить за деньги, а всякая спекуляция строго наказывалась по королевскому распоряженью. Для того, чтобы из простого алхимика превратиться в магистра требовалось придумать собственный рецепт и доказать его пользу. Киан уже знал, что он попытается изобрести, но пока не знал как. Многие часы его раздумий занимало снадобье, которое сможет навсегда избавлять проклятых магов от их сил. Не всех конечно — кто-то же из их отродья должен сражаться с Сущностями. Когда-то, но не сейчас…

Киан осторожно поставил книгу на полку и пнул высокий медный подсвечник. Это было плохой идеей — боль тут же отозвалась в пальцах и юноша чертыхнулся. Его желудок свело голодным спазмом, а ворон за спиной вновь начал голосить.

«Если боги создали меня для насмешек, — подумал парень, — то наверняка уже скончались от бесконечного веселья».