За багровым горизонтом

Глава 1. Песнь на Мискатоне

  Фростхорн не был тем местом о котором сочиняют легенды и поют песни, но безусловно был одним из самых необычных и самых холодных городов не только на северном континенте, но и во всём мире. Могучей каменной крепостью он врезался в горы Нишата, раскинув могущественные стены вдоль замерзшего моря. Западная часть стены начиналась маяком возведенным в древности, свет которого пронзал мглу даже днём и заканчивалась на востоке, гордостью северных народов – Великой статуей Морра, человека-легенды, завоевавшим север две тысячи лет назад. 

  Памятник герою впечатлял. Маяк, стоявший напротив не был мал, в высь он тянулся на сто восемьдесят футов, но не достигал и половины гиганта. Водрузив тяжелый щит на спину, в правой руке он держит меч устремлённый к небу, как символ победы, а уставшие глаза смотрят вдаль, выискивая кого-то или что-то уже очень много лет.  

  Необычайно красивое и смертельно опасное зрелище могли узреть те безумцы, что решались выйти на заледенелые стены в шторм. Их взору представал завораживающий вид на бушующие просторы холодного океана. Гигантские волны высотой в семьдесят футов вперемешку с глыбами льда, врезались в огромные стены и разбивались с чудовищным рёвом, подобно взрыву. Местные верили,  это гневается Борей – бог ветров и покровитель мореплавателей. Те немногие, кто видел это собственными глазами, любили рассказывать, сидя у очага, что им не доводилось видеть более устрашающего и одновременно чарующего зрелища, но когда разговор заходил о статуе Морра, они замолкали. Попросту не находилось слов, чтобы описать всё величие каменного колосса.  

  Во время бурь, случавшихся, к счастью, не так часто, местные предпочитали ютиться по домам, сидя у тёплого очага, наслаждаясь потрескиванием дров и горячим вином. Но стоило ветрам стихнуть, как Фростхорн оживал сбрасывая ледяное одеяние и освобождал людей из каменных стен. По правде говоря, жизнь на севере не была столь насыщенной, как в других частях света. В основном здесь трудились, просыпаясь с первыми лучами холодного солнца и засыпали уставшими только поздней ночью. Чтобы выжить в столь суровых краях требовались немалые усилия каждого. Кто заготавливал дрова волоча тяжелые сани в горный лес, кто занимался собирательством, кто строительством, но настоящая нескончаемая работа кипела в порту – сердце Фростхорна, покоящегося у ног Морра. Не успев отдохнуть от разгрузки одного судна, как его место тут же занимало другое, предоставляя трудягам лишь жалкие минуты для передышки.  

  Порт хорошо кормит и согревает всех кто нашел приют здесь, на задворках мира. Каждую неделю в гавань заходят торговые суда. Круша лёд стальными носами они привозят провизию, уголь, металлы, различные ткани и шелка под огромными парусами. И уходят обратно, груженные мрамором, гранитом и кварцитом. Это далеко не всё что может предложить север. В разогретых кузницах Фростхорна трудятся мастера, чьи навыки достигли совершенства. Украшения, оружие и обработанные металлы расходятся из-под рук здешних ювелиров и продаются южным богачам втрое дороже.  

  Судостроители тоже не теряют времени даром, каждые четыре года, с верфи выходит новое судно, отыгрывающее важнейшую роль в жизни каждого простолюдина. Конструкция здешних кораблей иная и сильно отличается от южных. Чтобы улучшить проходимость по заледенелым просторам, мастера укрепляют носовую часть и располагают её под таким углом, чтобы судно не врезалось в лёд, а наезжало сверху, ломая под собственным весом.  

  На севере день был втрое короче ночи, а значит тьма властвовала над этими местами постоянно. Чтобы осветить дома и улицы требовалось много топлива. Таким топливом послужил китовый жир. Суда вооруженные опытными мореходцами и тяжелыми баллистами, в месяц могли выловить и разделать до шести китовых туш и за выход обеспечить город жиром на несколько месяцев. К несчастью те беззаботные времена прошли. Широкий китобойный промысел отогнал громадин от Нишата. Сейчас же, за поимкой хотя бы одного из них приходится идти сквозь ледяную мглу далеко на юго-восток, в том числе к полуострову Нейтмарк, проклятому месту.  

  Настоящей проблемой стали расплодившиеся сирены и пираты. Выходить в море неподготовленным, без должного опыта и дисциплины, равнялось смерти всего экипажа. Нельзя сказать наверняка, что из этого было хуже. Кровожадные твари из глубин тьмы, либо не менее кровожадные бандиты, паразитирующие на теле процветающего государства.  

  Подготовка к плаванию была длительной и не всегда приятной, а иногда и вовсе несносной для отдельных членов экипажа, коих насчитывалось тридцать два на китобое названном – Мискатон, в честь древнего мореплавателя. В прошлый раз судно вернулось ни с чем, доставив большие неприятности капитану и его команде от правящих демархов.  

***  

– А ну живее я сказал! – надрывал глотку человек, лицо которого скрывал меховой капюшон. Стоя на палубе он руководил погрузкой, нервно размахивая руками. – Вы жалкие сухопутные крысы! Я сказал быстрее!  

  На борт судна вереницей поднимались матросы с возложенными на плечи ящиками, бочонками, ведрами с углём и прочим прочим. Орущий человек, не выдержав медлительности подчиненных, пнул под задницу одного из них, выделявшихся из остальных лишним весом и бедняга, потеряв равновесие, с грохотом выронил ящик, полный провизии.  

– Ах ты никчёмный урод, толстозадый ублюдок! – разошелся надсмотрщик – Пошел вон! Пошел прочь с моего судна – продолжая пинать бедолагу горланил он в бешенстве.  

  Под истерические крики незаметно отворилась дверь капитанской каюты и на палубе показался штурман Хокин – первый человек после капитана - его правая рука.