За что демону ангел, или работу не выбирают. Часть 2.

12

- Спит. Можно начинать.

- Поехали.

Анатолий Ефремович аккуратно сделал надрез в подготовленном месте на теле пациентки. Выступившая кровь была моментально снята тампоном медсестры Ирочки, уже подававшей доктору зажимы. Когда края ткани были окончательно зафиксированы, Анатолий Ефремович перевёл взгляд на экран, регистрирующий основные жизненные показатели пациентки, убедился в их нормальности, снова развернулся к телу и встретился глазами с пациенткой, находящимися на расстоянии всего пары сантиметров. Оторопевший хирург замер. Пациентка посмотрела по сторонам, аккуратно слезла с операционного стола и скромно отошла в сторонку.

- Вы меня извините, пожалуйста, я правда не хотела, так получилось.

Доктор проводил взглядом пациентку, моргнул, снова развернулся к столу и увидел тело, по-прежнему лежащее на столе, с разрезом на животе и зажимами на месте. Грудь женского тела равномерно поднималась и опускалась. Справа что-то упало. Анатолий Ефремович развернулся, увидел Ирочку, лежащую на кафельном стерильном полу без сознания – интернатура, что с них взять, - потом обвел взглядом оставшихся сотрудников. Зубры хирургического отделения молча смотрели на пациентку и падать в обморок явно не собирались. Между тем, девушка продолжала оправдываться.

- Я обычно так не делаю, только дома, и чтобы никто не видел. А сейчас даже не знаю, что случилось. Правда-правда!

- Верю, - спокойно молвил Анатолий Ефремович, гадая кто из присутствующих уже встречался с подобным, а кто чисто из профессионального мастерства остаётся в бодрствующем состоянии. Лично его мотивировало исключительное любопытство. – Не могли бы вы, как бы так сказать …. вернуться в себя?

- Могу, - радостно закивала она, но тут же сникла. – Для этого вам нужно меня разбудить, но судя по этапу, - она указала на разрез, - делать этого не стоит.

Хирург обвёл взглядом сотрудников. Две операционные медсестры, фельдшер и анестезиолог.

- Коллеги, - прокашлявшись в маску, спокойным и уверенным тоном проговорил Анатолий Ефремович, - надеюсь мы можем продолжить?

Дождавшись ответных кивков, хирург снова посмотрел на стоящую, как он заметил, полупрозрачную фигуру девушки и на всякий случай поинтересовался:

- А вы не могли бы подождать за дверью? Не привык как-то работать в присутствии бодрствующего пациента.

- Я то могу, - виновато улыбнулась она. – Вы меня видите? Вот. Те, что за дверью, меня тоже увидят.

- Мда, - вспомнил доктор о большом коридоре, наполненном студентами, пациентами и их родственниками. Операционная хоть и находилась в небольшом ответвлении, но и в нём постоянно мелькали люди.

Решив, что выбора нет, он вернулся мыслями к предстоящей работе и только склонился над разрезом, как почувствовал ледяное дуновение. Там, где несколько минут стояла Ирочка, сейчас, приподнявшись на носочках, вглядывалась внутрь своего тела пациентка.

- А это что такое? – ткнула она пальчиком.

- Ваша матка, - в голосе доктора мелькнуло раздражение. – Вон там в углу стоит очень удобная скамейка, пожалуйста, посидите там.

Девушка втянула голову в плечи и быстренько посеменила в указанном направлении. Не прошло и минуты, как дверь операционной распахнулась и в неё влетела заведующая, высокая худая женщина со слишком чёрными, чтобы быть естественными, волосами, и слишком длинными, чтобы быть врачом, ногтями, выкрашенными в алый цвет.

- Толик! Где отчёты за прошлый месяц?

- Юлия Вадимовна! Вы в операционной!

- Да вижу я! – взмахнула заведующая стопкой бумаги, из которой вылетела пара листов и красиво планируя приземлилась рядом с Ирочкой. Бегло взглянув на пациентку, лежащую на столе, как-то недобро усмехнулась и обратилась в одной из медсестёр.

- Этой ципрофлоксацин на воде поставишь.

Анатолий Ефремович аккуратно отложил инструмент и воззрился на злорадствующую брюнетку.

- Хочу напомнить, что лечащим врачом Лестевой являюсь я и назначения тоже буду делать я. На каком основании вы, Юлия Вадимовна, раздаёте указания?

- Новокаин закончился, Анатолий Ефремович, - она подошла к голове девушки и оттянула веко, обнажая застывший зрачок. – Не мытьём, так катаньем.

И произнеся непонятную в данной ситуации пословицу, покинула операционную, кинув бумаги на стол возле выхода.

- Это внебрачная дочка её мужа, - вдруг тихо произнесла медсестра, которой дали указание про антибиотик.

- Новокаин? – спросил хирург.

- Есть, - ответила медсестра, глядя в пол.

Почувствовал неладное, Анатолий Ефремович повернулся к полной женщине анестезиологу. Та потупила взор.

- Лида? Пропофол?

- Тиопентал натрия, - еле слышно произнесла женщина. – Юлия Вадимовна распорядилась.

- Твою мать…. – в сердцах бросил хирург.

- Всё плохо? – послышался голос со скамейки.

Анатолий Ефремович только сейчас понял, что совсем забыл про эфемерное создание, отосланное им на галёрку.

- Скажи-ка пожалуйста, дружочек, - как можно мягче поинтересовался хирург. – У родственников приступы острой порфирии были?

- Эээ…

- Значит не было, иначе бы знала, - с видимым облегчением вздохнул врач и вдруг снова нахмурился. – Астма?

Словно услышав разговор, вдруг запищали датчики жизненных показателей. Тело девушки вздрогнуло, горло захрипело, рождая звуки бронхоспазма. Она начала задыхаться. Полупрозрачная пациента испуганно прижала ладони ко рту, словно предчувствуя беду. Медсестры забегали, врач закричал, анестезиолог бросилась с реанимационному набору. А Вероника Лестева стояла и смотрела как умирает её физическая оболочка, которую она с такой лёгкостью оставляла по ночам, отправляясь в далёкие путешествия. В те мгновения она тяготилась пусть и привлекательным, но таким плотным телом, требующим постоянного кормления и ухода. Куда лучше быть бестелесным духом парящим над этим миром и посещающим другие, более интересные и увлекательные вселенные. Но сейчас, глядя на своё бледное, вздрагивающее в частых судорогах, тело, она дико хотела вернуться в него. Почему-то боль, сопровождающая её в этой реальности, показалась лишь маленьким неудобством, по сравнению с возможностью ощущать то, что бесплотному существу были недоступны – удовольствие объятий, нежность сливочного мусса и того чувства, когда ты наконец выспался. Она хочет жить! Одновременно с этими мыслями в операционную ворвались люди. Вероника отчаянно замотала головой, замечая за спинами людей белоснежные крылья.