За границами книги

Глава 43.

«Она улыбнулась, и мне показалось, что весь мир стал светлее» (Эрих Мария Ремарк)

         — Какая красота, — Уилл не переставал восхищаться ночным городом, по которому мы, не торопясь, шли.

         — Ты бы хотел жить здесь? - поинтересовался я, следя взглядом за проносившимся мимо железом.

         — Как ни странно, нет, — улыбнулся друг. — Мне хорошо у себя. А ты, похоже, хотел бы? — он подмигнул мне. Я наклонил голову и, застенчиво улыбнувшись, кивнул.

         — Она правда хорошая, — он хлопнул меня по плечу.

         — И необыкновенно пишет, — добавил я.

         — Когда ты успел прочитать её книгу?

         — Я её не читал, я в ней был.

После страшных, мучительных дней, когда Корин поил Уилла амиталом натрия, тот стал раздражительнее, но и забыл многое. Теперь к другу по крупицам возвращалась память, и в тот момент, видимо, в дальнем уголке его мозга промелькнул момент, когда в картинке, написанной Джесс, очутились мы оба.

         — Как же это всё-таки получается, — задумчиво и тихо пробормотал Уилл. – Я поверить не могу, что я герой книги, хотя прошло уже столько времени…

         — Морри говорил про какую-то Пыль.  Я попытаюсь разобраться, что он имел в виду —  может, даже тот волшебный песок. А, впрочем, в этом уже нет надобности.

         — Что же, мистер Итан, может, двинемся домой?

         Уилл немного подрагивал всем телом и потирал руки — не сложно было догадаться, что он замёрз.

         — Прости, дружище. Конечно, идём.

Он повернулся, рассматривая тёмное звёздное небо.

         — Идём! У нас дома такое же! Я обещаю, мы совершим ещё одну прогулку в этом мире!

Он кивнул, воодушевлённо улыбаясь, и  в то же время наши сапоги застучали по стеклянным глазам луж, смотрящим из асфальта.

Мы отужинали, я в который раз убедил Уилла, как пользоваться современными предметами, а затем он, расположившись в кресле, уснул.

Ощущение уюта не проходило у меня. Я смотрел на Джесси и не мог отвести взгляда. Оставалось только подобрать нужные слова…

         — Видимо, мы остаёмся до утра, — я усмехнулся, взглянув на кресло, где Уилл видел уже десятый сон. Джесс поджала губы и, схватившись за голову, смотрела куда-то вдаль, прожигая взглядом стену.

         — Джесси, что случилось?

         Я подошёл к ней и — сам не понял, как  это получилось — схватил её за плечи и посмотрел в широко открытые голубые глаза.

Она закрыла лицо руками, я отнял их. И был уже совсем близко… к её заплаканному лицу.

         — Всё хорошо, Джесс.

         Пришлось перейти на шёпот.

         — Итан, если что-то случится, я… — я видел, как по щеке легко побежала слеза, и осторожно поймал её. — Я себе не прощу, — закончила она.

         — О чём ты, Джеси? Всё хорошо, всё позади.

         Я прижал девушку к себе. Уже не было сил скрывать всех чувств.

         Щекой она прижалась к моей груди и тяжело вздохнула.

         — Пожалуйста, — жалобно произнесла она, — скажи, что ничего не случится.

         Я до сих пор недоумевал, что она хочет, но боится мне сказать, и мне это не нравилось.

         — Ничего не случится.

         Руками она вцепилась в мою одежду, не желала отпускать, пока я её легонько не отстранил.

         — Скажи мне, — мой голос был твёрд. — Что должно произойти?

         В порывистых рыданиях она замотала головой, но не произнесла ни слова.

         — Это что-то про Маркеса? Тогда ничего страшного. Он теперь слаб, да и раскрыл все карты нам и… Джесс, ну что же ты, Джесс!

         Уменьшив расстояние между нами до предельно возможного, я наклонился к ней.

         — Я люблю тебя, Джесс. И, что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой.

         — Нет, — раздался её хриплый и одновременно неуверенный голос. — Я закончила книгу.

         Забыв обо всём, и даже о том, что я только что признался ей и держу её в объятиях, я кинулся к столу. На нём лежала знакомая тетрадь, на последней строчке красовалось выведенное изящным почерком Джесс слово «Конец».