За гранью их власти

Глава 1. За год до...

Больница наполнялась звуками, всевозможными шумами и противным запахом чего-то ненормального. Это проникало в ноздри, будоражило кровь и поднимало панику в груди. Я словно задыхалась и не понимала, что вообще тут забыла. Пустым взглядом рассматривая стену напротив, всё никак не могла взять в толк, какого лешего происходило. Жизнь буквально замерла на тонком острие нервозного ожидания и не собиралась отмирать, возвращаясь к единому и нормальному.

Страх… Он буквально пронизывал от макушки до пяток. Красная лампочка над отделением реанимации всё не собиралась тухнуть. Я впивалась в неё взглядом и не знала, хорошо-то или плохо. Что вообще происходило за дверьми это страшного отделения. Мелкая дрожь уже не била, она просто колошматила моё тело и отдавала в висках оглушительным набатом. Я ощущала, как ногти впивались в пальцы и как боль немного отрезвляла сознание, но не настолько, чтобы прийти в себя.

Сомнения одолевали меня и страшным, мучительным пороком висели на душе. Хотелось взвыть от осознания всего происходящего. Но мозг противился принимать эту информацию, ему всё ещё казалось, что это просто глупая шутка. Ненормальный розыгрыш или пранк надо мной. И всё же красная лампочка над отделением экстренной реанимации была слишком отчётливой и яркой, дабы поверить в то, что это просто дурная шутка, которую надо мной решили провернуть знакомые. Да и вряд ли бы кому-то такое пришло в голову.

Судорожно вздохнув, я попыталась донести до рта бутылку воды, но руки не слушались. Они, как тоненькие ивовые веточки, тряслись на ветру и вздрагивали, отчего горлышко то и дело билось о зубы или царапало губы. Плюнув на столь ненормальное занятие, я вернулась к созерцанию красной лампочки, которая не собиралась тухнуть. Сколько я так просидела? Десять минут? Час? Вечность? Я уже не понимала… Казалось, что всё на свете перемешалось у меня в голове и превратилось в какую-то кашу.

— Девушка, может быть, успокоительного? — меня тронули за плечо и чуть тряхнули.

— А? — я перевела бессмысленный взгляд на медсестру, которая нависала надо мной.

— Я говорю: может быть успокоительного? — она внимательно рассматривала моё посеревшее от паники лицо. — Не переживайте, оперируют лучшие хирурги, они сделают всё, чтобы спасти жизни.

— Я заплачу, — слёзы медленно покатились по щекам. — Сколько скажете… Только спасите… Их!

— Всё, всё, не плачьте, — она тут же постаралась меня успокоить, — денег не надо, врачи и так сделают всё, что в их силах, чтобы спасти пациентов. Мы давали клятвы, потому идите, поспите хоть немного. Вы шестой час тут сидите.

— Нет, — запротестовала я, — никуда не уйду! Там…

— Хорошо-хорошо, сейчас принесу таблетки, вам должно полегчать, — сказала та и отпустила моё плечо. — Бедная, сколько ей?

— Едва восемнадцать стукнуло, а такой подарочек на день рождения, — сказала вторая.

— Бедная, — повторила та, что ко мне подходила.

От их жалости становилось только хуже. Хотелось уже не просто выть, а побиться головой о стену и желательно так, чтобы оказаться рядом с родителями. Я не представляла, как дальше быть, если они не выживут. Второй раз в жизни оставаться сиротой… Это даже не шутка судьбы, это какое-то издевательство надо мной любимой. И всё же за них я переживала сильнее, чем за собственное будущее, которое и так было подёрнуто пеленой тумана и дымкой страха. От сумы и от тюрьмы не зарекайся… Прямо про меня сказано.

Жалела ли я о том, что связалась с бандитами? Нет… Ни единой минуты своей жизни я не могла назвать их отвратительными людьми. Просто они играли не по правилам и занимались всем тем же самым, чем и обычные люди. Вряд ли кто-нибудь признал бы во мне хакера, стоящего за последними крупными скандалами в преступном мире. О нет… Миниатюрная брюнетка, которой едва стукнуло восемнадцать и на которую плюнь, она переломится, не походила на маститого знатока преступного мира. Зато и приглянулась Сивому, который без труда принял меня в семью и позволил зарабатывать пусть и нечестно, но так, чтобы обеспечивать приёмных родителей, которые выходили меня и одарили любовью и лаской.

Руки немного дрогнули, и я всё же постаралась взять себя в руки. Сообщение от Гриши успокоило. Если сам начальник вписался в это дело и приказал разведать обстановку и выяснить, что за чертовщина произошла с моими родителями, то нашим парням это дело показалось воняющим. И пока я могла только под дверьми реанимации рыдать, те уже начали своё расследование. Им я доверяла больше, чем человечку в форме, который ограничился десятком стандартных вопросов и сказал, что это обычное ДТП и никакого криминала там нет.

Меня же буквально изнутри грызла тревога и мысли о том, что не просто так, ой не просто так, всё это приключилось. Я знала, что отец в очередной раз влез в какое-то расследование. Вроде и просили его с маменькой завязывать со всеми этими делами. Сесть спокойно у себя в кабинете и не мотать нам нервы. Но бывалому вояки, было не до наших жалоб, его гнала вперёд нужда. И теперь я сидела под дверьми реанимации и до хруста сжимала кулаки, стараясь не трястись, как загнанный в ловушку кролик.

Если так подумать, что хирурги тут и в самом деле лучшие. Я пока неслась через половину Москвы, едва заикой не осталась. Но всё равно никто не мог гарантировать стопроцентного результата. Всегда оставался человеческий фактор или непредвиденные обстоятельства. Сколько бы я ни напрягала голову, выхода не нашлось бы. Единственное, что я могла в этой ситуации, предложить денег и заплатить врачам, простимулировав их желание вытащить родителей с того света и вернуть мне пусть и не в целости, зато в сохранности.