За кадром

За кадром

***

- И все-таки вы не правы, милорд, - Лекси резко развернулась, намереваясь выскользнуть из комнаты до того, как Лис отреагирует на ее реплику.

Ей это не удалось. Лис настиг ее у дверей, резко развернул к себе и властно потребовал:

- Изволь объясниться, Элексин!

Лекси обреченно вздохнула.

- Вы ведь и сами все понимаете. Оттого и злитесь. Глупо бросать жизнь, тем более, такую как ваша, на алтарь гордыни.

- Не гордыни, а гордости, - он и впрямь злился - и на себя, и на занозу-Лекси. - Много ты понимаешь в таких вещах. Чего будет стоить моя жизнь, если я позволю кому бы то ни было попирать свое достоинство?

- А чего она будет стоить, если вы умрете? - она говорила спокойно, без надрыва, заламывания рук и прочей патетики. - Должно быть, в гробу у вас будет до невозможности гордый вид. Я обязательно приду посмотреть.

• Ах ты маленькая язва! - Лис рассмеялся. Другая на твоем месте наплела бы, как я ей дорог, заверяла, что не сможет без меня жить, а ты... - он развел руками, не находя слов.

- Как будто в подобных заверениях есть хоть какой-то смысл. Вам же плевать на чужие привязанности, милорд. И вам нравится делать людям больно. Разрушить мир влюбленной дурочки! Такая мысль скорее подсластит вам мысли о возможной смерти, чем отвратит от самоубийственной дуэли.

- Ты слишком хорошо меня изучила, Элексин. Это пугает.

- Лучше бы вас пугала дуэль с Роэдом, - она с раздражающим упрямством гнула свое.

- Неужели ты совсем не будешь по мне скучать? - он взял ее за руки и вкрадчиво посмотрел в глаза.

Ответный взгляд серых глаз был разочаровывающе прямым и открытым. Никакого тебе трепета ресниц, тщетно скрываемой боли и нежности. Ни единой слезинки, в конце концов.

- Буду, конечно. Оттого и пытаюсь вас отговорить пока не поздно. Я забочусь о собственном душевном спокойствии не меньше, чем о вашей жизни.

- Похоже, я дурно на тебя влияю. Ты становишься слишком похожа на меня, Лекси.

- В таком случае можете отписать мне свое состояние.

- Еще чего! Иди-ка лучше займись своими делами. Ты меня утомила.

- Как скажете, - Лекси хмыкнула и повернулась к нему спиной, взметнув бело-голубую волну юбок.

Она уже почти закрыла за собой дверь, когда Лис не выдержал и окликнул:

- И зайди ко мне вечером. Надо многое обговорить.

- Возможно, - не поворачивая головы, отозвалась Лекси.

***

- Черт, черт, черт! - Толбот поймал себя на том, что жует сигарету и с отвращением выплюнул ее, умудрившись посыпать пеплом остывший кофе и дрянные печенья.

Раздражение, достигшее предела, требовало радикальных действий. Толбот с силой спихнул со стола пепельницу, чашку с кофе и печенье. На секунду стало легче. Но одного взгляда на пол, где в коричневой луже плавали осколки вперемешку с крошками и пеплом, хватило, чтоб разозлиться еще больше.

Толбот принялся колошматить кулаком по столу, с трудом сдерживаясь, чтоб не разбить клавиатуру. Ему хотелось крушить все вокруг и рыдать от бессилия.

- Ну почему? Почему, черт побери?! Вы должны, вы обязаны влюбиться друг в друга, гаденыши!

Со стороны он, должно быть, выглядел полным идиотом. А если бы наблюдатель еще и узнал из-за чего он так бесится, то точно бы посоветовал пить ноотропы. Но для того, чтобы понять его, надо быть писателем. Настоящим писателем. Таким, который понимает и чувствует своих героев. Слишком хорошо понимает, будь они неладны.

Уже которую главу он тщетно пытался создать романтическую линию «Лекси-Лис». Прекрасную, идеальную романтическую линию, задуманную изначально. И что? Эти двое упорно не хотели влюбляться. Да, они стали близкими друзьями, но дальше этого дело не двигалось, хоть тресни.

Стоило Толботу написать сцену, где Лис и Лекси выходили за пределы дружеских отношений, как он тут же с отвращением стирал ее. Получалось фальшиво до безобразия. Бездарные графоманы, само собой, не заметили бы вопиющей фальши, но ему она резала сердце, как музыкальная какофония человеку с идеальным слухом.

И ладно бы еще один Лис сопротивлялся. Но Лекси-то, Лекси! Она задумывалась как нежная и добрая девушка, чья искренность и жизнелюбие должны были изменить Лиса. А вышла совсем другой. Не то, чтобы героиня совсем не нравилась писателю, скорее наоборот, просто получившийся образ так же мало годился для романтики, как и сам Лис. А книга без хорошей любовной линии обречена на провал. И что прикажете делать?

Зазвонил телефон. Толбот схватил аппарат, мечтая запустить его в стену. Дебора. Он точно не станет отвечать. И в нормальном настроении разговоры с сестрой раздражали, а сейчас, когда он кипит от бешенства, проигнорировать звонок — самое лучшее, что можно сделать. Дебора не унималась. Что ей нужно, в конце концов? Он же просил не беспокоить по пустякам. Неужели так трудно продержаться пару недель?

Телефон наконец утих. Толбот вздохнул с облегчением. Он даже задумался о том, чтоб убрать кофейно-пепельный погром на полу, как проклятый гаджет вновь разразился душераздирающей трелью.