За каменной стеной

Глава 9. Почему не стоит пропускать собрания

Если раньше Гертруду и терзали смутные сомнения, что с профессором боевой магии что-то не так, то теперь им на смену пришла непоколебимая уверенность в том, что Маркус Магн – маг-дегенерат. Вновь и вновь в голове сами собой вспыхивали воспоминания о произошедшем. Да ее в жизни так не унижали!

Пообещав себе обязательно вывести профессора на чистую воду, Герда спустилась в лаборатории, чтобы напомнить Хевьер о чароуловителе. Теперь он был ей необходим как воздух – стандартный, несмотря на все ее усилия, не справлялся со странной магией профессора боевых чар.

  Усталая преподавательница красноречиво посмотрела на нее поверх очков.

- Вы всерьез считаете, что индивидуальный артефакт – это пара дней работы? Да еще с такими неординарными функциями?

- Простите, профессор, - покраснела Гертруда.

- Мне все-таки интересно, зачем вам ручная настройка на нетрадиционную магию? – взгляд Хевьер стал еще более пристальным.

На секунду у Гертруды мелькнула мысль все ей рассказать. И про индивидуальные уроки, и про пугающее поведение преподавателя.

Однако внутренний голос не дремал. «Ага, давай, самое время признаться в использовании запретных чар – мигом окажешься у директора, а самое худшее – обо всем узнает дядя. Ах да, и на десерт профессор Магн убьет кого-то из друзей. Когда этот ненормальный определится, кого именно».

Нужный ответ нашелся сам собой:

- Видите ли, я пишу для профессора Крамль работу по средневековой классификации заклинаний, - уверенно произнесла староста Единорогов. – И я подумала, что было бы неплохо дополнить теорию практическими примерами. В те времена как раз пользовались нетрадиционной магией, потому что, как известно, только в 1645 году…

- Я поняла, - скривилась профессор и отвернулась от Гертруды. – Увольте меня от выслушивания содержания ваших уроков. Чароуловитель ждите не раньше следующего четверга. Как раз будет время в полной мере усвоить теорию.

«Что ж», - подумала Герда. - «Будем надеяться, через неделю я все еще буду жива».

***

На лестнице, ведущей к верхним помещениям, Гертруда столкнулась нос к носу с Каем. Видимо, тот возврашался в общежития. Герда хотела было попросить помочь ей с заданием Крамль, ведь  кузен, как и все Сфинксы, имел богатую эрудицию и наверняка знал о несчастном Розенкранце в отличие от нее самой, но брат внезапно вспылил, что было для него совершенно несвойственно. В их семье только Герда обычно славилась огненным темпераментом.

- Скажи мне, Гертруда Айзенберг, есть какие-то особенные причины, почему ты решила так ударно начать свой последний год? Мало тебе одного сногсшибательного розыгрыша или того, что тебя выставили с боевой магии и ты едва не завалила занятие по артефакторике? Ты решила и Крамль довести? Решила, что раз староста - тебе все можно?

После всех событий этого злосчастного дня от несправедливых обвинений.- ну,большей частью действиельно неправедливых - Герда не смогла найти в себе сил ответить брату что-то приемлемое.

- Не твое дело, - бросила она и оттолкнула Кайласа с дороги. Уголки глаз стали влажными, и Герда поспешила наверх, изо всех сил надеясь, что больше ей никто не встретится. Хватит ей на сегодня унижений.

Чтобы немного исправить паршивое настроение, Герда заглянула в большую столовую. Обед уже убрали, но на боковых полках остались хлеб и нарезка для бутербродов, а также графины с яблочным и апельсиновым соком. Соорудив себе парочку бутербродных монстров, Гертруда присела за один из столиков и с удовольствием перекусила. Запила простенький обед соком и почувствовала, как жизнь налаживается. Кайлас идиот, но пусть они лучше будут в ссоре, чем она подвергнет его жизнь опасности рассказом о том, что на самом деле происходит. Хотя, конечно, помощь Кая была бы ей весьма полезна.

***

На улице снова зарядил дождь. Воспользовавшись крытым переходом между корпусами, Гертруда добралась до своего Дома.

Однако мечты о нескольких спокойных часах, которые можно было бы посвятить поискам ответов на повисшие в воздухе вопросы, пришлось оставить за дверьми общей спальни старшекурсников. В главном логове Единорогов царил полный и абсолютный хаос.

Вся комната была завалена непонятным барахлом. В принципе, это было ее стандартным состоянием, но еще никогда это барахло с таким размахом не хлопало, не взрывалось и не носилось под потолком, время от времени накрывая присутствующих водопадом сиреневых блесток. Сами студенты что-то красили, зачаровывали и надували, от чего летающего и взрывающегося барахла становилось еще больше.

- Святая Эвелет, мы не успеем! – бегала по кругу травница Вероник, которую Герда всегда считала до ужаса уравновешенной особой. Лежащий навзничь поперек кровати Валентин, чьи затуманенные глаза были бездумно устремлены на люстру, выглядел, наоборот, довольно спокойным. Впрочем, не столько спокойным, сколько обдолбанным.

Уже через несколько секунд Гертруда поняла, что у нее разрывается голова.

- Чудо-стадо! – фыркнула она и уже громче крикнула: - Что здесь происходит?

  Ненадолго все замерли, а потом Вероник с искренним предвкушением в голосе, которое не предвещало ничего хорошего, воскликнула:

- Ага, вот и наша староста!

Тут Герде захотелось закрыть дверь. С другой стороны. Возможно, в академии просто бушует вирус бешенства и стоит переждать эпидемию в катакомбах двоюродного брата?

Вероник разгадала ее намерения и затащила в комнату, захлопнув дверь и прислонившись к ней спиной, чтобы единственная вменяемая староста не успела никуда сбежать.

- У нас, между прочим, канун катастрофы, а тебя где-то носит, - травница обвиняюще ткнула пальцем в Герду.

-  Что с Валентином? – поспешила спросить Гертруда, так как ей совсем не улыбалось отдуваться в одиночку за очередной конец света, приключившийся у сумасшедших Единорогов.