За стеной стеклянного города

Глава пятая. Виктор

Не представляю, сколько ехать до Главного города, поэтому судорожно пытаюсь обдумать дальнейший план действий. Сбежать из Стекляшки получилось почти без проблем, но не уверена, что охрана там, куда мы едем, такая же беспечная, как у нас. Невозможно предугадать дальнейшие события, но у меня есть цель, и это главное. Я должна добраться до других людей, увидеть их мир, найти третьего сына Олдоса, Тимофея, и убедить его помочь нам.

Эль с Виктором о чем-то шепчутся. Так тихо, что даже я, находящаяся рядом с ними, не слышу. Машина шумит, заглушая все звуки вокруг, и до моего слуха лишь доносится шум работающего мотора. Впервые в жизни я не только вижу этот уникальный агрегат, но еще и еду на нем. Правда, не совсем легально. Мысль о том, что теперь я самый настоящий беглый преступник почему-то забавляет меня. Уголки губ растягиваются в улыбке, и на душе вдруг становится хорошо и спокойно. Сейчас это не совсем уместно, но все же ловлю мгновения безмятежности, и растворяюсь в них. Когда еще придется.

Едем по прямой дороге, никуда не сворачивая, довольно долго. С одной ее стороны тянется бесконечный черный лес, пугающий и мрачный. С другой – гладкое бескрайнее поле. Я без часов, поэтому не могу определить, сколько времени мы уже в пути. В грузовике приятно укачивает и это здорово расслабляет. Только сейчас ощущаю в теле сильную усталость. Хорошо бы поспать, но эта идея совершенно неудачная, однако бороться со сном становится все труднее. Щипаю себя за пальцы, и потихоньку боль прогоняет сонливость.

Мысли устремляются в неведомые дали, к людям, живущим в другом городе. Знают ли они о нашем существовании или тоже являются пешками в руках правительства? Неожиданно мои раздумья прерываются громким свистом, перерастающим в противный скрежет, машина заваливается на бок и останавливается. Сердце уходит в пятки. Как по команде вновь накрываемся мешковиной и замираем. Что происходит?

Кабина отворяется, слышу, как из нее выходит водитель и, чертыхаясь, что-то бормочет себе под нос. Вокруг становится так тихо, словно чьи-то невидимые ладони плотно сдавили мои уши. Слышу дыхание сестры и Виктора рядом. Единственное, что проносится сейчас в голове: только бы нас не заметили!

- Меня кто-нибудь слышит? – внезапно произносит водитель. – У меня спустило колесо, пришлось остановиться.

Через несколько секунд из кабины доносится странное шипение, и другой голос – странный, прерывающийся, нечеткий – отвечает:

- Помощь нужна?

- У меня есть запаска, сам все поменяю.

- Остановить колонну?

- Не нужно, езжайте дальше. К утру точно догоню.

- Вас понял.

На этом разговор прекращается. Не вижу, что происходит там, внизу, но по тому, как завалившийся бок машины начинает со скрипом подниматься вверх, понимаю, что водитель пытается починить поломку. Судя по периодически доносящимся до моих ушей слов проклятия, это у него получается не очень хорошо. Мужчина возится со спущенным колесом не меньше получаса. Может, даже больше, но время в ожидании тянется невероятно медленно и тяжело. У меня затекла левая нога, но поменять положение, значит выдать себя. Среди мешков с картошкой не так-то просто оставаться невесомой пушинкой. Когда терпеть становится невозможно, вытаскиваю затекшую ногу из-под мешка и разминаю ее.

Оказывается, моя нога все это время была для него опорой, и когда я ее освобождаю, мешок заваливается на бок, а вслед за ним падает и соседний, создавая небольшой шум. Какая же я неуклюжая. Внезапно звуки ремонта внизу прекращаются. От страха становится тяжело дышать  и сводит желудок. Водитель заметил нас, и теперь нам точно несдобровать. Через несколько секунд затишья снизу раздается очередное проклятье:

- Чертовы мешки, - ругается водитель и возобновляет свою ремонтную деятельность.

Облегченно вздыхаю, но все еще нахожусь в невероятном напряжении. Больше подобной оплошности я себе не позволю. Пострадавшая сторона грузовика вновь немного опускается вниз, слышу скрип металла и какой-то шум, после чего водитель довольно посвистывает и отвешивает сам себе комплименты. Едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, так как выглядит его разговор сам с собой довольно забавно.

Вот-вот мы возобновим движение. Водитель сказал другому человеку со странным электронным голосом, что догонит колонну машин к утру. А это значит, что мы можем спать по очереди, ведь ночь еще в самом разгаре. Когда мы окажемся в Главном городе, силы нам понадобятся. Но мои планы внезапно рушатся одним маленьким неосторожным чихом Эль.

Мы прячемся под грязной мешковиной, не имея возможности вдохнуть полной грудью чистого воздуха. Пыль и грязь, которыми пропитаны мешки с корнеплодами, попадают сестренке в нос. Не в силах сдержаться, она трижды громко чихает. Эль закрывает рот и нос ладошкой, но это ее не спасает, и звуки предательски разрывают тишину. Вот теперь мне по-настоящему страшно. Смотрю на Эль с испугом и замечаю на ее лице ужас.

- Кто здесь? – грозно кричит водитель.

От страха я ни жива, ни мертва. Не знаю, что делать. Молчать и прятаться, но все-таки быть найденной, или постараться сбежать. Но куда? Черный лес пугает не меньше. Скрыться в поле абсолютно невозможно. Что будет, если нас поймают. Есть ли вероятность того, что нас отпустят или хотя бы вернут в Стекляшку. Хотя если это произойдет, члены Совета не будут дожидаться следующего года, чтобы привести смертный приговор в исполнение.

Эль протягивает мне свою руку и крепко сжимает. Прижимаю указательный палец к губам. Прошу ее молчать. В этот же момент что-то ударяется о металлический кузов, и мы вместе с ним, дрожим от ужаса.

- Еще раз спрашиваю, кто здесь? – повторяет водитель. 

В этом темном месте, не считая нас и его, больше никого нет. Возможно, нам все-таки удастся сбежать, если только этот человек не чемпион мира по бегу. Задняя дверца кузова отворяется, вновь слышу неприятный металлический скрежет, и водитель поднимается наверх. Понимаю это по тому, как от его движений раскачивается машина, толчок за толчком поселяя внутри меня панику. Сквозь мешковину просачивается яркий искусственный свет. Луч перемещается по мешкам и вот-вот обнаружит беглецов.