За стеной стеклянного города

Часть девятая. Река

Эта возбужденная вспышка оптимизма оказалась преждевременной. Остаток дня мы прокладываем свой путь гораздо медленнее, чем обычно, пристально осматриваем все возникающие на пути углубления в земле. Но ни одна из ямок не радует нас наличием живительной влаги. Нам попадаются лишь пересохшие канавки без намека на воду. Напрочь забываю про зарубки на деревьях.

Под вечер, окончательно устав, мы снова решаем разбить лагерь. Эль выглядит подавленной и разочарованной, думаю, что и я тоже. Мы потерпели очередную неудачу, и находимся в подвешенном состоянии, не понимая, пришло время опускать руки или можно еще немного продержаться. Засыпаем без ужина, друг с другом почти не разговариваем. Вся тяжесть этого дня тяжелым грузом давит на плечи. Не замечаю, как засыпаю.

Просыпаюсь ранним утром. Еще темно, но постепенно очертания леса становятся все более отчетливыми, в свои права вступает новый день. Перед рассветом всегда холодно. Вздрагиваю и укутываюсь в кофту, пытаясь снова заснуть, но сон не идет, поэтому решаю немного прогуляться. Внутри теплится надежда на то, что утренняя роса на листьях и траве в этом месте будет обильнее, чем в том, где мы ночевали сутки назад. Здесь больше лиственных деревьев, чем там.

Солнца еще нет, но уже совсем светло. Брожу вокруг лагеря, изучая местность с мечтами, что все-таки мне удастся найти заветную лужу. Представляю, как натыкаюсь на ручей, набираю воды во флягу и гордая возвращаюсь к сестре. Но стать добытчиком все не получается.

Неподалеку от нашей стоянки в той стороне, куда мы должны направиться сегодня, замечаю небольшой пригорок. Что, если под ним течет ручеек? Практически не надеюсь увидеть там воду, но все-таки не могу отказать себе в удовольствии продолжить исследования. Эль еще не проснулась, костер почти догорел, лес только начинает пробуждаться от спячки. Делать мне нечего. Подхожу к пригорку, и моя надежда вмиг рушится. Водоема там нет.

Расстроено возвращаюсь назад, продолжая смотреть по сторонам, и внезапно мое внимание привлекает странное дерево в нескольких метрах от меня. Поначалу не могу понять, почему взгляд зацепился именно за этот ствол, а не за десятки других вокруг него. Присматриваюсь, и ко мне приходит странное осознание того, что это дерево – живое. И не просто живое, как все растения, оно дышит! По-настоящему. По спине пробегаю мурашки, вздрагиваю от внезапной прохлады и чувствую, как мной овладевает страх.

С усилием сдвигаюсь с места, чтобы рассмотреть непонятный феномен. Мне страшно и одновременно интересно. Внизу крупный ствол имеет необычную форму, он едва заметно движется. Подхожу немного ближе, и мне начинает казаться, что к дереву будто прислонился человек. Но откуда в диком лесу могут быть люди? Оказавшись рядом с деревом, дрожу от волнения, но все же решаю обогнуть его и посмотреть, что там. Сердце колотится, как сумасшедшее. Двигаюсь медленно, почти бесшумно.

Выглядываю из-за ствола и вижу… ботинок. Надетый на ногу грязный черный ботинок. Прижимаю ладонь к губам, чтобы не закричать. Стою на месте, ни жива, ни мертва, не понимая, что делать. Боюсь даже дышать, но чувствую, как меня начинает трясти от ужаса. Что это? Вызванные обезвоживанием организма галлюцинации, тело мертвого путника, как и мы, заблудившегося в лесу, или же это убийца из Главного города, который нашел нас, чтобы отправить вслед за Виктором? А, может, это охранник из Стекляшки? Наверное, о нашем побеге уже доложили Совету, и он организовал преследование.

Но если этот человек здесь для того, чтобы убить нас или вернуть обратно в город, почему он не напал на нас раньше, пока мы спали? Решил передохнуть перед схваткой? Мысли проносятся в голове с молниеносной скоростью, но ни одно кажущееся верным решение не приходит на ум. Ножа, чтобы защититься, с собой у меня нет, поэтому рисковать и устраивать допрос незнакомцу не стоит. Я замечаю, что он дышит, хоть и вижу только его ногу и часть плотной ткани, которой он укрыт. Она поднимается и опускается в такт его дыханию. 

Меня охватывает странное смешанное чувство паники и какой-то необъяснимой радости. Мне страшно, но в то же время я рада встретить в этой глуши настоящего живого человека. Хоть мне и казалось, что я не скучала по людям, понимаю, что все-таки ошибалась. Но сейчас лучше всего вернуться к Эль, разбудить ее и попытаться что-нибудь придумать вместе. Как можно тише крадусь обратно в лагерь, радуюсь, что под ногами не скрепят ветки, боюсь разбудить незнакомца. Но на середине моего пути бережно охраняемую мной тишину разрывает испуганный крик Эль.

- Ария! – кричит она. – Где ты?                

Она зовет меня негромко, осторожно, но в безмолвном утреннем лесу ее голос разносится по всей округе эхом. От неожиданности забываю про осторожность и бегу к ней, царапая ноги сухими ветками. В ужасе представляю, как за мной с пистолетом несется водитель-убийца, разбуженный голосом моей сестры. И не смотря на то, что не слышу сзади себя никаких подозрительных звуков, подсознание продолжает рисовать жуткие картины.

Заметив меня, на секунду Эль успокаивается и улыбается. Но вскоре видит мою перекошенную ужасом физиономию, и ее рот открывается от удивления. Добегаю до лагеря, и только теперь смотрю назад. Никого. Ко мне приходит облегчение, я пытаюсь отдышаться, унять свое сердце. Но Эль не дает мне времени, и сразу же заваливает вопросами.

- Что случилось? Где ты была? Ты что-то увидела? Не молчи, Ария!

Беготня по неровной лесной местности выбивает меня из сил, правая нога расцарапана в кровь. Вспоминаю, что воды у нас нет, и в отчаянии хватаюсь за голову. Во рту все пересохло.

- Мне показалось, что я видела человека, - говорю я. – В той стороне, за большим деревом.

- Человека? – переспрашивает сестра, словно пытаясь понять, не ослышалась ли.