Заблудившийся трамвай

полный текст

Заблудившийся трамвай

Глава 1

Город кутался в серый, промозглый вечер - мокрый и ветренный, какой бывает только поздней осенью. Главная улица несмотря на непогоду, оставалась оживленной. Играла музыка, сияли витрины магазинов, за ярко освещенными окнами кафе, баров и ресторанов ели, пили, улыбались и болтали — словом, жили и получали от жизни удовольствие.

Марк брел под дождем, ссутулившись, пряча лицо от ледяных капель за поднятым воротником. Хмуро поглядывал на веселую публику, мрачнея все больше. В былые времена он бы тоже отметил окончание рабочего дня бутылочкой пива. Теперь же, когда его семейная жизнь обернулась дешевой драмой, ему захотелось пошло напиться. Да так, чтобы забыть не только жену, но и собственное имя, и самого себя. Вот только атмосфера всеобщего праздника для этого не подходила. На фоне чужого веселья он еще острее ощущал собственную никчемность. Лишний паззл в коробке с яркой картинкой. Ошибка сортировщика, куда ни пристраивай — везде он не к месту.

Марк дошел до конца улицы и свернул в темный переулок. Вылизанные фасады сменились облезлой штукатуркой, а сияющие витрины - подслеповатыми окнами. Тусклые фонари, редкие прохожие. Почти растворившись в темноте, он вздохнул с облегчением. «Было бы здорово совсем исчезнуть». Все гениальное просто — исчез, и нет проблем. Нету тела — нету дела.

Переулок спускался к приземистому строению. Над ним неоном горела надпись «Три толстяка», а рядом выплясывали три бочкообразные фигуры с пивными кружками в руках. Подходящее местечко для начинающего алкоголика.

Под потолком бара, оформленном в стиле «вестерн», висела пелена дыма. Значит, в заведении разрешено курить. Дождавшись официанта, Марк заказал пачку сигарет, нефильтрованное пиво, а к нему — фисташки.

Он бросил курить давно, как только Ольга забеременела. Её тошнило от табачного запаха. Тошнило, как он теперь догадывался, и от него самого, и причиной тому был вовсе не токсикоз.

Она появилась в его жизни после череды случайных подружек, которых он водил в подаренную матерью квартиру. Все они, как одна, принимались мыть посуду на его кухне, наводить порядок в холостяцкой берлоге, метить территорию плюшевыми мишками и горшками с цветами. Посягательства на свободу пугали Марка, и он под разными предлогами сворачивал отношения.

Ольга ни разу не подошла к раковине, она не звонила первой, не ревновала, не лезла с проверками в его телефон, не посягала на его личное пространство. Тогда ему казалось, что это чувство собственного достоинства, которого так часто не хватало его прежним подругам.

Она всегда была сдержанной, не признавалась в любви и не спрашивала, любит ли он ее.

Любил ли он Ольгу? Марк не задумывался о таких высоких материях. Влюбленность случилась с ним только однажды — в ранней юности. Он был слишком робок тогда, и его чувства так и остались тайной, благополучно осевшей где-то на пыльных задворках памяти. Иногда эта полузабытая детская любовь всплывала вдруг в сновидениях, и тогда он просыпался счастливым. Наяву же ему больше никогда не удавалось испытывать такого светлого, щемящего чувства. Наверное, оно возможно только в юности, когда все ощущения свежи, чисты, не затерты и не отравлены опытом.

С Ольгой он познакомился в баре. Договорился с приятелем о встрече, а тот не пришел. Марк взял пиво и тянул его за барной стойкой, слушая музыку и разглядывая симпатичных девчонок. Галдящая компания, что сидела с ним рядом, вдруг резко снялась и унеслась прочь, и он увидел ее — Ольгу.

Красивое лицо с налетом легкой надменности, как у многих красавиц. Высокий лоб, приятный профиль, волна каштановых волос. Марк косился на незнакомку и вдруг заметил, что она плачет. Тихо, не привлекая внимания и не вытирая слез.

- Простите, у вас что-то случилось? Может, нужна помощь? - он пересел к ней поближе, держась, однако, на вежливом расстоянии.

- Нет, не нужна, - ответила она, - я справлюсь. Но, спасибо, что предложили. В наше время человеческое участие — редкость.

Глаза у нее были голубые, как те фиалки, что время от времени появлялись на его подоконниках.

- Возьмите салфетку...

- Ольга, - подсказала она.

- Очень приятно, Ольга. Я — Марк. Вам, наверное, говорили, что вы очень красивая.

- Да, мне часто об этом говорят, вот только красота не приносит счастья, к сожалению.

- Удивительно... мне всегда казалось, что красивым людям легче идти по жизни.

- В какой-то степени, да...

Он сел с ней рядом, и она стала рассказывать о себе. Очевидно, сработал эффект случайного попутчика, усиленный алкоголем. Марку нравился ее голос, он слушал, кивал, не вникая в суть истории ( как позже оказалось — совершенно напрасно). Какая-то банальщина про женатого любовника с банальными же декорациями — больная жена, маленькие дети и, как следствие, выбор в пользу семьи.

Ольга цитировала избитую фразу про то, что мы в ответе за тех, кого приручили, а он смотрел, как соблазнительно шевелятся ее губы, скользил взглядом ниже и пытался представить, как она выглядит без одежды. Марк всегда робел перед красивыми людьми, в особенности перед женщинами. Когда она засобиралась домой, не стал даже пытаться приглашать ее к себе, а вызвал и оплатил такси. И, конечно же, получил номер телефона в награду.

Их конфетно-букетный период был не долгим, но весьма романтичным. Тому способствовала удивительно теплая осень и синие, почти летние, вечера. Марку нравилось бродить с Ольгой по осеннему парку, вдыхая запах прелой листвы. Просиживать в уютных кофейнях и вести долгие разговоры за чашкой ароматного кофе, посматривая на окно в потоках дождя и размытый городской пейзаж. Нравилось водить ее в бары и клубы, замечая, как мужчины поглядывают на красивую спутницу - это повышало самооценку. Он не считал себя привлекательным. Комплексы из юности, из тех времен, когда он стеснялся себя - сутулого, долговязого и носатого. Потом он стал ходить в качалку и перестал сутулиться. И даже смирился со своим выдающимся носом. Девушки находили, что Марк похож на Эдриана Броуди, которому его шнобель только добавлял сексуальности. Но комплексы остались. Наверное поэтому он принимал сдержанность Ольги как нечто само собой разумеющееся. Даже ее спокойный дружеский секс не принес особого разочарования и не насторожил.