Заботы Элли Рэйт

ПРОЛОГ

Если бы меня спросили, есть ли у моей жизни какой-то символ, я бы ответила однозначно: дорога, мощеная желтым кирпичом.

Да-да, та самая дорога из желтого кирпича, по которой шагала маленькая Элли в окружении своих волшебных друзей. Именно эта дорога, как символ риска, мелькала передо мной всю мою жизнь. И за всю жизнь я так и не собралась ступить на теплые кирпичи…

Имя Элли мне дал отец в честь той самой девочки из сказки. Он погиб еще до моего рождения, и знаю я его только со слов мамы. Она же и прочитала мне цикл «Волшебник Изумрудного города», когда я немного подросла.

Судьба матери-одиночки – дело нелегкое. Сколько я помню, мама почти всегда кроме основной работы, тянула еще и подработку. Каких-то мужчин рядом с ней я никогда не видела, а может, просто не знала о них. Тем большим шоком для меня оказался ее неожиданный роман с Димитрисом.

Массивный мрачноватый грек, который где-то в предках имел русских и худо-бедно знал язык, дважды приезжал в Россию. И на третий раз, когда мне было двадцать, а маме почти сорок, все же увез ее в свою Грецию. Я несколько раз ездила к ним на каникулы, любовалась оливковой рощей и помолодевшей жизнерадостной мамой, а затем со вздохом возвращалась в холодный дождливый Питер.

Каждый раз, когда дорога, мощеная этим желтым кирпичом, манила меня, я боялась на нее ступить. Побоялась сменить Питер на маленький городок в Заполярье, где жил мужчина, в которого я влюбилась. Побоялась сменить нелюбимую, но хорошо оплачиваемую работу на то, к чему тянулась душа: слишком ненадёжной по доходам была привлекавшая меня область.

Даже ребенка родить не рискнула, хотя мама по вайберу уговаривала и обещала всяческую поддержку. Но я все тянула, все опасалась чего-то. Я не хотела для малыша неполной семьи. Мой сын так и не родился. Только после сорока я стала задумываться о том, как бессмысленно живу.

Я давно уже была хорошо оплачиваемым специалистом, давно сменила старую двухкомнатную «хрущевку» на окраине города на роскошную «сталинку» ближе к центру. Стриглась в модных салонах и пользовалась услугами отличной платной медклиники. И на этом все…

Больше никаких достижений. То материальное благополучие, которому я принесла в жертву все свои желания, амбиции и интересы, оказалось сытной, но очень скучной, даже тоскливой гаванью. Немного выручала дача. Крошечный летний домик, который я посещала столько, сколько могла. Это неожиданное увлечение скрашивало мое существование. Я даже развела роскошный розарий с двумя десятками различных сортов. И все лето, каждую неделю привозила в городскую квартиру яркие пахучие букеты, которые плотным сладким ароматом подбадривали меня по утрам, давая силы проснуться и шагать на работу.

-- Элли, детка, тебе бы влюбиться, что ли... – как-то грустно сказала мама.

Я машинально подвинула ноут так, чтобы камера была от лица чуть дальше, и на экране у мамы не так отчетливо проступали мои морщинки. На ее фоне: фоне моложавой, жизнерадостной и любимой женщины, я казалась себе бледной неудачницей.

-- Какое там влюбиться, мама! – я небрежно отмахнулась от этого предложения. – Я со своей работой даже кота не рискую завести. А ты про любовь…

Мама помолчала, а потом неожиданно резко высказалась:

-- Элли, я тоже работала на нелюбимой работе. Но у меня была цель, доченька! Я хотела, чтобы ты росла в сытости и получила образование там, где желаешь. И заметь! – она значительно подняла палец и даже погрозила мне: – Как только у меня появился шанс поменять жизнь и работу, я им тут же воспользовалась.

-- Тебе, мам, просто повезло с Димитросом, – вздохнула я.

-- Нет-нет, детка, – мама лукаво улыбнулась и поправила: – Это Димитросу повезло со мной. Поверь, в тебе еще достаточно силы и жизнелюбия, чтобы стать счастливой…

Разговор был не первый, и как всегда, слова мамы отскочили от меня, как горох от стенки. Я не то чтобы не слушала ее, я просто боялась ее услышать и понять. Наверное, потому, что в глубине души и так все отлично осознавала.

Похоже, именно тогда жизнь и решила, что с нее хватит этих интеллигентских метаний: бессмысленных и бесполезных. Все случилось, когда я возвращалась с дачи. Последнее, что я запомнила, плотный и сладкий аромат поздних осенних роз. До сих пор не знаю, умерла ли я в момент ДТП сразу же или уже позднее в больнице…

Мир, в котором я очнулась, не дал мне возможности тихо плыть по течению…