Забудем всё

Забудем всё

Полумрак ночного города заполнял всё возможное пространство только недавно снятой в аренду однушки. Одинокая лампа предательски перегорела ещё утром, поэтому оставалось довольствоваться только старенькой бра и свечами, которых было в избытке. Мягкий ворс ковра, холодный ламинат, еле тёплые батареи, тихая музыка и он, лежащий рядом со мной на этом ковре.

Мы не были парой, не были даже друзьями или едва знакомыми людьми. Ведь, по сути, наш статус был неизвестен даже нам самим. В какой-то момент, такие встречи просто стали нормой, без оправданий.

Вспоминая нашу первую встречу на лице появляется горькая улыбка, ведь всё было так нелепо, непонятно и смешно. Помню, всё до мельчайших подробностей, как сейчас, хотя прошло то уже больше трех лет.

31 августа, посвящение в студенты, мед академия и сплошные белые халаты, от которых ужасно рябило в глазах. Несмотря на жаркий август, в этот день шел дождь, таким образом, передавались все слёзы школьников и студентов, которые скучали по лету, в том числе и я. Хмурая, промокшая девчушка, которой так сильно жали новые туфли на каблуках. Настроение было испорченно ещё тогда, когда какой-то мужчина наступил мне на ногу в маршрутке.

На посвящении нас около тысячи первокурсников, среди которых стоит он, такой важный, статный, мужественный, не похожий на других. Уже в тот момент в голове закрадывается мысль, что нужно будет, во что бы то ни стало с ним познакомиться. Присматриваясь к нему несколько дней после начала учебы, понимаю, что он до ужаса похож на моего отца в молодости, от чего первое время бросало в дрожь.

Такой взрослый для первокурсника, ведь за его плечами уже школа и мед училище и я, девочка, которая случайным образом попала в медицину. Мы были такими разными, но такими одинаковыми в этих гребаных халатах.

Каждая лекция, когда мы собирались всем потоком, и я снова могла его увидеть, помимо случайных встреч в коридоре или перебежками на улице, была для нас словно квестом «Найди меня» среди сотни студентов в аудитории. Признаюсь, пару раз я проиграла и нашла его позже, чем он меня. А потом, час двадцать постоянных переглядок, ухмылок или же хмурых взглядов, если настроение не заладилось. Помню, как смотрел на меня, когда я частенько рисовала на скучных лекциях в больших тетрадках вперемешку со всякими формулами, фактами и не нужным текстом, который практически не откладывался в голове. Ему было всегда интересно, что я рисую, говорю, читаю, а мне… Мне всего лишь было нужно для счастья наблюдать за ним, разглядывать каждый миллиметр его кожи.

Почему-то, мне довольно долго казалось, что он не помнил, как меня зовут, а я и не старалась бежать впереди паровоза и напоминать о себе. Возможно, я совершила тогда большую ошибку, ведь сейчас нам приходиться расплачиваться за это.

- Почему ты тогда ничего не сделала? – спрашивает он меня, отпуская мою руку и, переворачивается на живот, чтобы видеть меня. Я приподнимаюсь на локтях, чтобы не рушить систему и тоже смотреть ему в карие.

- Потому, что я боялась показаться навязчивой, думала, что ты обо мне подумаешь, а ещё думала, тогда ещё, на первом курсе, что ты женат, - честно признаюсь я, не отводя взгляд от него. Его реакция уже продуманна и изучена, но всё равно смотрю и надеюсь увидеть что-то новое.

- Может, тебе лампочку поменять? – спрашивает он и поднимается на ноги, подходит к окну и закуривает. Я тоже беру сигарету, подкуриваю и делаю тягу.

- Не стоит, завтра сама поменяю. Выпьешь? – предлагаю, заранее знаю, что он откажется.

- Можно, - отвечает он, выкидывает не докуренную сигарету и поворачивается ко мне лицом. Невольно ловлю себя на мысли, чертовски сильно хочу провести рукой по его щеке, но вовремя одёргиваю себя, выкидываю окурок в окно и наливаю коньяк в бокал. С каких-то пор, в моем доме слабых алкогольных напитков в принципе не существует. Может, это и к лучшему.

- Сегодня в последний раз, да? – спрашиваю я, делая большой глоток горячительного напитка прямо с горла. Он удивляется, но всего лишь на секунду, после чего пытается сохранять спокойствие, как будто ничего не произошло и, я ничего ему не говорила. 

- Ты этого хочешь? – спрашивает, так, издалека.

- Нет, но этого хочешь ты, - отвечаю я, и всё же подхожу к нему ближе, ставлю бутылку на стол и провожу рукой по груди, переходящей в кубики пресса, обтянутые темно-синей рубашкой. Она ему чертовски шла, определённо, а я видимо, нет.

Он перехватывает мою руку, ловя её в области его кожаного ремня с широкой металлической бляхой известного бренда и, крепко сжимает, делая мне больно. В прочем, это было не в первый раз и мне не привыкать, но сердце предательски жало.