Зачем тебе пианино?

Зачем тебе пианино?

Окно плакало. На улице начались сильные заморозки, как и положено в предновогодние дни. Отопление включили на полную, и в офисе стояла одуряющая жара. Светочка… пардон, Светлана Максимовна сидела возле окна и смотрела, как конденсат тонкими струйками стекает по стеклу на пластиковый подоконник. Выпуклая лужица медленно, но неумолимо подбиралась к краю подоконника, под которым стоял процессор её компьютера. Светлана Максимовна вздохнула. Гори оно всё синим пламенем! И офис этот и треклятая работа, на которую она устроилась с неимоверными усилиями. Два дня назад, разменяв тридцатник, Светочка с безысходной грустью поняла, что попала в западню, капкан, ловушку… как не назови, но суть осталась прежней.

Светлана Максимовна была тем «офисным планктоном», которым стремится стать львиная доля выпускников Вузов. Закончив юридический, Светочка ринулась на поиски работы, оставив на втором плане свою личную жизнь. Помотавшись по частным юридическим и адвокатским конторам, получая при этом мизерную плату, ей однажды совершенно случайно повезло — она попала на государственную службу, пройдя тройной отборочный тур, из более чем ста претендентов. И вот, в свои двадцать четыре она стала главным специалистом регистрационной палаты, с головой бросившись в ответственную работу.

Шло время, восторги от собственной значимости поутихли, и на смену им пришло тихое и постепенно нарастающее отчаяние от полного отсутствия личной жизни. А ведь когда-то у неё были поклонники. В институте даже замуж раза два собиралась. Но теперь, когда работа отнимала всё её и рабочее и свободное время, о поклонниках следовало забыть.

В офисе кроме неё сидело ещё три «главных специалиста» — одинокие, ушедшие с головой в работу старые девы. Светочка вздохнула. Вытерла с подоконника лужицу и уставилась в монитор.

Она уже лет пять сидела в интернете на нескольких сайтах знакомств, искала любовь… Ну, если не любовь, то хотя бы мало-мальски приличную кандидатуру в мужья. Была у неё такая слабость — лет в двадцать восемь неожиданно для самой себя ей захотелось замуж. Ну, чтобы как у всех — муж, два ребёнка, болонка, перс, попугайчик и черепашка в аквариуме. Хомяка ещё можно завести, но грызунов Светочка как-то недолюбливала. Так, ещё что — большую квартиру. Да чего там квартиру — загородный дом! И чтобы в большом зале — рояль, или на худой конец — пианино. Белое. «Какой же дом без пианины»? Так она тогда во всех статусах сайтов знакомств и написала «хочу пианино и замуж». Сразу же посыпались вопросы — зачем тебе пианино! Ты сильно умная? Значит некрасивая? А замуж без пианино никак нельзя?

И чем дольше сыпались вопросы, тем сильнее Светочка хотелось пианино. И все об этом знали и по доброму подтрунивали над ней, что, мол, все её мечты непременно сбудутся, если появится «пианина». Однажды даже сослуживец из соседнего офиса доверительно прошептал, думая, видимо, что открыл Светочке великий секрет:

— Купи сама себе пианино.

Светочка резко сникла, вдруг неожиданно осознав, что всё гораздо сложнее. И не в «пианине» счастье, а том, что за свои тридцать лет она так ни разу никого и не полюбила. Мало того — и её никто не любил. Так, случалось, что время от времени с кем-то встречалась, не чувствуя никаких эмоций, удовлетворяя свои потребности… Это что получается, что вся её единственная, драгоценная жизнь — весь её смысл — в копании в чужих документах, в составлении исков и честном отъёме жилья проштрафившихся граждан…

В тот день Светочка, по заведённому обычаю, задержалась в офисе — начальница принесла из Мэрии несколько новых дел, которые, как всегда, надо было оформить безотлагательно. И той конечно же было не важно, что через несколько часов вся страна будет торжественно отмечать Новый год дома перед телевизорами, или в ресторанах… да кто где, но все в единодушном порыве — чокаясь бокалами с шампанским и загадывая желания, которые у всех непременно сбудутся… У всех, кроме неё…

Светочка с тоской посмотрела на крохотную ёлочку, стоявшую на ксероксе и с глубоким вздохом уткнулась в монитор компьютера. В девять вечера в офис позвонил охранник и сердито пробасил, чтобы она «не нарушала трудовую дисциплину и валила (это слово ей особенно было обидно) домой, иначе он включит сигнализацию, и она новогоднюю ночь проведёт в пустом здании». Проглотив грубость охранника, и не успев доделать документы, девушка вышла из Регистрационной палаты в ночь и, зябко укутавшись в дублёнку, посеменила по наледи проспекта к остановке.

Дома, в однокомнатной съёмной квартире, её ждало единственное живое существо — неприхотливый, полу засохший аспарагус, с которого свисала одинокая блестяшка — дождик — подобие украшения и аспарагус представлял собой этакую имитацию новогодней ёлочки. Ещё девушка кормила приблудившегося в подъезд чёрного, некогда пушистого кота с одним глазом и угрюмым выражением морды. Домой его не пускала, да и он не просился, по-видимому, давно и вконец разочаровавшись в людях. И сегодня кот сидел на коврике возле двери и ждал, мрачно глядя на Светочку одним глазом.

— Ну, извини, дел было много, вот и опоздала. Сейчас накормлю.

Кот глубоко вздохнул, переминаясь с лапы на лапу. Светочка нырнула в квартиру, не раздеваясь, метнулась к холодильнику. И только теперь вспомнила, что дома у неё шаром покати. И это перед Новым то годом? С треклятой работой она совсем о себе забыла. Да ладно о себе! Что теперь коту сказать? Извини, уходи голодный? Светочка вышла на площадку, и, встретившись с тоскливо вопрошающим взглядом сиротливого животного, твёрдо сказала:

— Сиди здесь, никуда не уходи. Сейчас принесу поесть. Хорошо?

Кот молчал, Светочка даже не знала, есть ли у него голос — может, простыл и больше не может мяукать? Вот и теперь он вновь прерывисто вздохнул и поставил лапу на Светочкин носок сапога, убрал и демонстративно лёг на коврик.