Зака́тное

Зака́тное

Как только Коноха остаётся позади, ты окунаешься в объятия дикой природы. Суматошный день близится к концу, и солнце золотит вершины гор, серпантин вьющихся вокруг скал тропинок, зелёные лапы пихт и кипарисов. Внизу шумит серая нитка беспокойной речушки, а в небе перекликаются птицы. Свободное и сильное, всё дышит первозданностью, окутывает запахами земли и глины, питает мощью и чем-то неуловимо древним, величественным. Угнетённая природа внутри стен Конохи так не пахнет, бьётся в предсмертных судорогах. Скрытый Лист всегда отнимал у тебя то, что дорого. И даже сейчас от своей привычки не избавился, несмотря на ваше условное перемирие. Будто спрашивая ехидно: как тебе такое, Саске Учиха?

Но на сей раз жертвой пал тот, кто служил деревне до последней капли крови, кто платил любовью в ответ на былые страх и презрение, защищал, выжимая из себя все соки, забыв семью, к которой так стремился, которую выцарапал у судьбы взамен сиротской доли. Тот, кто однажды, увидев такого же сироту Боруто, пожалел и принял в дом, и пал от его руки.

И этот убийца находится сейчас рядом с тобой. Под полной твоей протекцией.

Да, это безумие, не укладывающееся в голове. Ты, чувствующий чакры Наруто и Сакуры как свою собственную, вросший в них душой, опекающий, как единственное подобие семьи, прошедшее с тобой сквозь дебри ненависти, в тот момент ты, вместо того, чтобы отвести беду, просто шёл по улице Конохи. Совершенно буднично, отправившись купить по просьбе жены продуктов на ужин, хотя по всегдашней привычке не забывший прихватить оружие. Случись это во время миссии, далеко от деревни, ты бы легче смирился. Хотя кому ты врёшь… Но сегодня… ты ведь был близко. Но ничего не подозревал. Даже зерна предчувствия не заронилось в сердце, когда вдруг полоснуло ножом понимание того, что чакра Наруто пропала. Без сражений, взрывов, нападений Ооцуцуки и прочей дряни. Так не должно быть, Наруто не мог исчезнуть, не мог сдаться без боя, только не он! Он никогда не бросил бы свою Коноху, семью, Сакуру и тебя, ты смеешь надеяться, тоже.

И в ту секунду ты не поверил. Тем более пропала чакра странно. Когда люди умирают, их энергия угасает медленно, словно вечерняя заря в небесах. А когда перемещаются в иные измерения, чакра перестаёт существовать в одной точке пространства, но одновременно вспыхивает в другой, и между ними можно перекинуть мост портала. Как тогда, когда Наруто угодил в ловушку паскуды Джигена. Сейчас же чакра будто застыла. Разлилась по миру и замерла недвижимо, как в капле вечности.

Взвинченный Шикамару докладывал по ментальной связи, что сенсоры зарегистрировали исчезновение Наруто. И ты, справедливо рассудив, что без вмешательства приблудного Боруто не обошлось, ринулся на поиски, боясь лишь того, что кто-то доберётся до выкормыша раньше. Отомстить? Убить? Слишком высокие слова, чтобы бросаться ими в адрес предателя. Трезвая часть рассудка ещё брала верх над эмоциональностью, доставшейся в наследство от поколений Учиха. Пока осознание утраты того, кто якорем держал тебя в рамках человечности, кто стал для тебя сосредоточием веры в людей, хотя бы в него одного, кто выступал защитником твоего маленького клана — Сакуры и Сарады — в отсутствие тебя, уже боящегося показаться им на глаза и погружающегося в пучины одиночества, в общем, пока осознание не накрыло, произошедшее казалось сном, а разум сигнализировал, что чакра схлопнулась явно не в результате смерти, а значит, следовало допросить Боруто прежде, чем заставить ответить сполна. Шаринганом ли вытянуть правду, изощрениями Яманака или пытками АНБУ — не имеет значения. Шаринган, пожалуй, поэффективнее будет.

Безродный Боруто нашёлся — какая ирония! — на скальном изображении Наруто, словно попирая ногами его мечту. И бился с Каваки Узумаки. К сожалению, раньше тебя подоспели дочь, мальчишка из её команды — Мицуки — и недоросль Конохамару. И дочь в лучших традициях Наруто полезла взывать к справедливости и подставляться под удар. Как не хватало риннегана, чтобы поменяться местами хоть с Мицуки, защитить!

Каваки успел раньше, прикрывая её от Боруто и лишаясь глаза. Или просто зарабатывая шрам, ученик не отнимал ладони от лица, и, кроме хлещущей крови, ничего было не разобрать. Да и некогда.

И признайся, благодарность затопила тебя. Наравне с облегчением.

Дальше опять начался бред. Каваки сдуру помог Боруто сбежать, никак тоже подражая отцовским идеалам. Но не понимая, что дело не в харизме Наруто, а в умении наставлять отморозков на путь истинный, находить в них что-то сродни самому себе, общую точку, и от неё плясать. Это не вычитано в учебниках психологии, Наруто неосознанно умел так с рождения. Каваки ещё не уяснил, как работает отцовское убеждение, потому и огребал, а ты снисходительно посматривал на ученика и не подсказывал, ожидая, когда он разберётся сам.

Но в ту секунду ты лично держал клинок у горла Боруто. Видел, как в глазах того застывает парализующий страх. Но пока ты медлил, он улучил момент и сбежал. Теряешь хватку.

Вы с Конохамару бросились в погоню, оставляя детей позади. Дочь находилась в надёжных руках сокомандников, мальчишки должны были сберечь её.

«Обнаружена чакра Боруто! — известил по телепатической связи Шикамару. — Три километра на запад от ликов Хокаге».

Ты сменил направление раньше, чем это сделал Конохамару. Уровень адреналина рос, грозясь выплеснуться на всех и вся. Чакра Наруто не возвращалась. Сарада была в порядке, Сакура тоже. А значит, ты мог спокойно жаждать чужой крови.

«Внимание всем поисковым отрядам! Обновлена информация касательно пропавшего господина Седьмого. Есть все основания полагать, что он погиб от рук Боруто».

Сухой отчёт. Чёткие слова профессионала Шикамару. Ни грамма ненужных сейчас чувств. И ни грамма новой информации. Ты знал это и так.

И погоня продолжилась…

Сейчас уже вечер, светлый и свежий, и ты возвращаешься к привалу с охапкой хвороста. Отныне не для вас удобные поезда, большие дороги, повозки и прочие блага цивилизации, впрочем, тебе не привыкать. Боруто обнаруживается поодаль, у кромки обрыва, в зареве лучей. Закат на редкость тихий, словно никакого огня в нём не осталось, и блёклое солнце садится за спиной мальчишки в прозрачных сумерках и тёмных облаках, что скользят по небу, то загораживая свет, то пропуская его сквозь разрывы в клубящемся подбрюшье. И золотистые лучи рукавами диковинного кимоно скользят по далям, что открываются с высоты.