Заклятая подруга

Заклятая подруга

Меня и Зою считали лучшими подругами, что называется, "с горшка". Или даже еще раньше. На самом деле, дружили наши мамы, выросшие в одном дворе. И когда родились мы - Зоя на месяц старше - то не избежали участи быть лучшими подружками.

   Сначала нас катали в колясках по одним дорожкам, потом сажали в одну песочницу, отдали в одну группу в детском саду, вместе таскали в хореографический кружок и, конечно, усадили за одну парту, когда мы пошли в первый класс.

   Зоя росла правильным ребенком: ее белокурые, слегка волнистые волосы легко заплетались в любую косу, моя же каштановая, с медным отливом грива вечно выглядела растрепанной; Зоя умела есть кашу так, что ни одной капли не падало на ее платьице, а я даже под фартуком умудрялась ставить пятна. После прогулки под дождем Зоя приходила в чистом платье и туфельках, у меня же, и в сухую, и в ясную погоду одежда и обувь были далеки от идеала. У Зои в комнате всегда все лежало на своих местах, а у меня... Зоя была выше, всегда вписывалась во все нормы, и я частенько донашивала ее наряды, которые, разумеется, были в идеальном состоянии, но к моей щуплой, невысокой фигурке совсем не подходили, да и просто на мне "горели". И мама нередко вздыхала немного с завистью - "ах, а вот на Зое это платьице так прелестно смотрелось...", и с огорчением - "опять хватило на один раз". Неудивительно, что подружку всегда ставили мне в пример. На хореографии - первая, в соревнованиях - первая, и так во всем - красивее, аккуратнее, идеальнее... И это постоянное - "А вот Зоя..." - настолько навязло у меня на зубах... А еще - произнесенное Зоиным ангельским голоском - "мы же лучшие подруги!"

   Единственное, в чем Зоя не смогла меня обойти - черчение. Она с легкостью решала трудные задачки, с огромным артистизмом читала стихи, блистала на конкурсах и олимпиадах, и только черчение ей никак не давалось. Только тут я чувствовала себя королевой. И только тут подруге приходилось просить помощи. Точнее не ей, а моей маме. "Ты же поможешь Зоеньке?" - умоляюще смотрела мама, и я послушно чертила для Зои все домашние работы, а порой и классные - мы менялись на уроке тетрадями.

   Классе в седьмом у меня вдруг оказался талант. На уроках труда нас начали учить моделировать одежду, и стало понятно - это моё! Я чувствовала ткань, "видела" людей, как подчеркнуть их достоинства и скрыть недостатки. К одиннадцатому классу, я наловчилась настолько, что в сшитой мной одежде щеголяли не только мама, соседи по дому, но и школьные учителя, и даже Зоя.

   Первый и последний раз я пыталась взбунтоваться лет в пятнадцать: заявила матери, что устала быть "как Зоя" и хочу сама выбирать себе подруг. Но мама растила меня одна, работала на двух работах, и очень хотела быть уверенной в моём будущем, которое, видимо, без Зои не представляла. Поэтому, услышав такое из моих уст схватилась за сердце. Нет, меня не ругали, не спорили, но смотрели с такой укоризной... Пришлось вернуться и дружить.

   После школы наши пути разошлись. Подруга поступила на экономический, успешно его закончила, на последнем курсе выскочила замуж. Что снова стало предметом маминых вздыханий - "а вот Зоя..."

   Я выбрала швейное ПТУ, оно было рядом с домом, учиться всего три года, да и то исключительно ради "корочек". У меня и без учебы всё выходило отлично. Работать пошла в ателье, тоже рядом с домом. Но основной доход, конечно, шел от частных клиентов. Вскоре в нашей семье появилась машина, мама оставила работу, и всё было прекрасно, кроме... маминого "Ну когда ты уже выйдешь замуж? Вот Зоя..."

   Впрочем, когда через некоторое время подруга развелась, мама перестала так часто вздыхать. Хотя, это не совсем верно. Теперь она говорила - "вам бы с Зоенькой мужа хорошего..." Теперь к нам на праздники приглашались все мало-мальски знакомые неженатые мужчины.

   Именно в один из таких вечеров моя жизнь переменилась. Кем нам приходился Володя - дальним родственником или каким-то знакомым - сейчас уже и не вспомнить. Сухопарый, интеллигентное лицо с прямым, чуть длинноватым носом, круглые очки, "испанская" бородка - он очаровал всех присутствующих дам, включая меня. А когда через несколько дней Володя мне позвонил и пригласил встретиться - я чрезмерно изумилась - казалось, он очарован Зоей. Да я бы и не удивилась, если бы его выбор пал на неё. Она всегда и во всем была первой, королевой. Я - тенью в её свите.

   За первой встречей последовала вторая, третья... Наши отношения стремительно развивались. Цветы, конфеты, поцелуи... Я порхала счастливо влюбленной бабочкой, ничего не замечая вокруг. Даже мамино - "А вот Зоя..." перестало меня задевать, проходило мимо, и дальнейший монолог, что там и как у подруги, я просто не слушала.

   Мы с Володей встречались почти каждый день, за исключением времени, когда он уезжал в командировки: работал в каком-то исследовательском институте со множеством филиалов и отвечал за координацию между ними. Разъезжать приходилось часто, но тогда нас связывали долгие телефонные разговоры. Володя повторял как любит меня и что очень скучает. Казалось, предложение руки и сердца совсем рядом. А вскоре я забеременела. Страшно боялась сказать об этом Володе - почему-то казалось, он меня сразу бросит. Впрочем, сама для себя решила сразу - даже если бросит, ребенка оставлю. Но действительность превзошла все мои ожидания - едва услышав о ребенке, Володя так обрадовался! Кружил меня на руках, целовал, и сразу категорически заявил, что мы - уже не я, а мы - я и ребенок - переезжаем к нему. Правда, речи о свадьбе так и не зашло. Но мне не казалось это неправильным - я просто верила: у нас всё впереди.